Билеты в Большой театр 
РАБОТА В БОЛЬШОМ ТЕАТРЕ.
Майская ночь (продолжение)
Сцена мало-помалу пустеет, появляется Левко. Перебирая струны бандуры, он подходят к хате Ганны и поет призывную песню на подлинно украинскую мелодию «Солнце низенько».
В звуках оркестрового сопровождения слышится настойчивое ожидание. Ганна не откликается на призыв, и Левко уже хочет уйти: «Не спишь ты, гордая дивчина, а издеваться надо мной тебе, знать, весело. Прощай!». В этот момент из дверей хаты показывалась Ганна.
На мне была надета белая холщовая рубашка с вышитыми широкими рукавами, цветная панева, фартук, шитый шелком, а сверху — цветастая свитка, на ногах сафьяновые красные сапожки, на шее мониста, волосы были расчесаны на пробор и заплетены в две большие косы, на голове — венок из полевых цветов, завязанный сзади шелковыми лентами всех цветов — желтыми, красными, синими, оранжевыми, голубыми, розовыми.
«Постой — уж ты и рассердился! Нетерпеливый ты какой!— пела я ему вкрадчиво, — ...услышать могут нас». Потом мы с ним пели дуэт. Мелодия дуэта Ганны и Левко очень выразительна, прекрасно передает радость молодой любви.
Наступает ночь. На небе вспыхивают одна за другой яркие звезды. Картина спокойно-ласковой и величественной природы вызывает мечтательное настроение у Ганны. Глядя ввысь, на небо, я пела: «Если б как у птички, я имела крылья, о, как полетела бы я туда сейчас». Взор Ганны останавливался на чернеющем за озером старом опустевшем доме пана Сотника. Ганна вспоминает, как сквозь сон, страшное предание. Она просит Левко рассказать ей про Панночку. Левко рассказывает ей, как Панночка, преследуемая грозной мачехой, бросилась с горя в озеро и обратилась в русалку. Однажды, увидя на берегу свою мачеху, она увлекла ее за собой в озеро. С тех пор, лишь только настанет ночь, Панночка собирает вокруг себя русалок и, если кто попадется из людей, заставляет его находить среди русалок ее мачеху.
Основной фон этой сцены — картина южной летней ночи, рождающей любовное томление. Все это в музыке выражено с огромной художественной убедительностью. Издали доносится широко льющаяся троицкая песня девушек: «Завью венки на все святки». Ганна и Левко расстаются. Девушки выходят на сцену с завитыми венками. Затем, после комического эпизода с пьяным Калеником, сцена пустеет. Вдруг в темноте появляется Голова и пробирается к хате Ганны. Левко издали следит за отцом. Голова зовет Ганну.
Начинается короткая, но сильная сцена с Головой. Ганна недовольна его приходом и не скрывает этого. Голова говорит, что Ганна должна почитать за счастье, что сам пан Голова отличает простую девушку Ганну, и рассказывает, как царица Катерина во время своего путешествия в Крым взяла его в провожатые и он сидел на козлах рядом с царским кучером. Ганна втихомолку смеется над ним. Остроумно скомпонованная музыка этого рассказа носит комический, ярко народный бытовой характер. Ганна укоряла Голову, что он на старости лет стал бегать за девушками, и грозила рассказать все его сыну Левко. Но Голова не унимался и пел: «Полюби, полюби меня, девица-душа». Ганна прогоняла старика и быстро пряталась в хате. Левко и парубки хватали Голову и начинали свою «потеху». Левко брал бандуру и запевал, парубки подхватывали лихую песню, ударяя в бубны.
Затем я появлялась только в последнем действии, в самом конце, после чтения приказа комиссара, в котором сказано, что Голова должен женить сына своего Левко на Ганне.
На сцену выходят два хора, причем каждый поет свою мелодию. Искусное сплетение этих двух песен производит замечательный по красоте эффект. Среди девушек — Ганна. Левко бросается ей навстречу и объявляет о согласии Головы на их свадьбу. Счастливые, они поют дуэт, мелодия которого вошла составным элементом в увертюру.
Вся сцена кончается торжественным хором «Солнышку красному слава».
Левко пел С. Н. Стрельцов, Панночку — Г. В. Жуковская, Голову — М. А. Арсеньев, затем В. Н. Лубенцов, свояченицу — В. В. Макарова-Шевченко, винокура — Ф. Ф. Эрнст, режиссер — А. П. Петровский, дирижер Н. С. Голованов, художник Ф. А. Лавдовский.
Иллюстрации к книге:
Любаша — Н. А. Обухова, Грязной — В. М. Политковский. 1933
