Билеты в Большой театр 
РАБОТА В БОЛЬШОМ ТЕАТРЕ.
Снегурочка
Я всегда с чувством большой нежности вспоминаю спектакль «Снегурочка», в котором в первые годы моего поступления в Большой театр почти бессменно пела партию Весны-Красны. Вспоминаю А. В. Нежданову в роли Снегурочки и К. Г. Держинскую в роли Купавы, моих любимых певиц и дорогих товарищей по сцене. Я выступала только в прологе и в последнем действии. Во время антрактов мы неизменно заходили друг к другу в уборные, делились впечатлениями, делали друг другу замечания, и было так тепло от этих хороших, дружеских товарищеских бесед и встреч.
В опере «Снегурочка» гармонично слились воедино чарующая музыка Римского-Корсакова и образный русский народный стих нашего великого драматурга Островского. В опере-сказке «Снегурочка» ярко изображены картины русской природы, от пробуждения весны и до полного ее расцвета. Мне дороги русская природа, пение и перелет птиц, полное могучее цветение, и поэтому я очень любила сказочный образ русской красавицы Весны-Красны.
Римский-Корсаков в своей «Летописи» пишет: «В зиму 1879—1880 г. я снова прочитал «Снегурочку» и точно прозрел на ее удивительную красоту. Мне сразу захотелось писать оперу на этот сюжет, и по мере того, как я задумывался над этим намерением, я чувствовал себя все более влюбленным в сказку Островского [...] не было для меня на свете лучшего сюжета, не было для меня лучших поэтических образов, чем Снегурочка, Лель и Весна, не было лучше царства берендеев с их чудным царем, не было лучше миросозерцания и религии, чем поклонение Яриле-Солнцу».
Проводя время в имении Стелево, близ Луги, Римский-Корсаков писал: «Отличный сад со множеством вишневых деревьев и яблонь, смородиной, земляникой, клубникой, крыжовником, с цветущею сиренью, множеством полевых цветов и неумолкаемым пением птиц — все как-то особенно гармонировало с моим тогдашним пантеистическим настроением и с влюбленностью в сюжет Снегурочки».
Оперу Римского-Корсакова «Снегурочка», когда она появилась на свет, называли гимном природе и апофеозом любви.
В ней чувствуется стремление композитора к древним ладам и богатой модуляции. Оркестровка отличается индивидуализацией отдельных инструментов и яркой красочностью. В «Снегурочке» широко применена система лейтмотивов и лейтгармоний. На фоне этих иногда трудно уловимых лейтгармоний развиваются часто самые различные мелодии.
Пролог начинается с короткого оркестрового вступления, сотканного из суровой и унылой темы Деда-Мороза и подслушанной в природе темы пастуха. Затем проходит тема Весны.
Полночь. Красная горка, покрытая снегом. Вдали река. Полная луна. Где-то кричат петухи. Леший сидит на сухом пне. Все небо мало-помалу покрывается прилетевшими из-за моря птицами. В оркестре появляется мотив общего щебетанья птиц. Леший, видя приближение Весны, ныряет в дупло. Его хохот и провал выражены лейтгармонией. Прилетает еще одна стая птиц, их щебетание усиливается, образуя контрапункт к двум новым темам. Основная тема птиц символизирует одну из сил природы, сопровождающих Весну. Вторая тема в оркестре — тема Весны. Весна-Красна на журавлях, лебедях и гусях спускается на Красную горку, окруженная свитой птиц.
Вспоминаю, как в прологе я появлялась из глубины сцены, окруженная мелкими пичужками. На мне был бледно-оранжевый тюлевый хитон, расшитый блестками, усеянный мелкими цветами. Пышные золотистые волосы спадали на плечи и спину; их венчал венок из бледно-розовой павилики, завязанный сзади широкой лентой; на ногах—серебристые сандалии, в руках — охапка весенних цветов. Я медленно и плавно спускалась с горки и разбрасывала вокруг себя цветы.
На сцене полночь. Все покрыто снегом. Низкие березки, сосны и ели; ветви деревьев согнулись под тяжестью снега. Я выходила на сцену и начинала петь арию Весны: «В урочный час, обычной чередой, являюсь я на землю берендеев. Нерадостно и холодно встречает Весну свою угрюмая страна». Я жаловалась на холод, на блеск холодный, на то, что нет тепла. После певучего вступления в оркестре широко и напевно звучала ария. Я вспоминала южные страны за теплыми морями, миртовые леса, цветущие луга, ароматы акаций и роз, луны ленивое сиянье, скользящее на стройных тополях... Но все же признавалась, что больше люблю полуночные страны, что любо мне будить от сна могучую природу, обогревать угрюмую страну, любо убирать рощи и кусты коврами трав цветистых.
Этими словами заканчивалась ария Весны. Я поднималась на горку и обращалась к птицам, которые дрожали от холода. Тут были и журавли, и цапли, и грачи, и жаворонки, лебедушки и гуси. Я признавалась им в том, что сама виновата, что холодно: желая потешить свой нрав, изменчивый и прихотливый, стала заигрывать с Морозом, старым дедом, и с тех пор в неволе у старого — у нас с ним дочка есть, Снегурочка, которая живет в глухом лесу. Я боюсь поссориться с ним, а он и рад тому, знобит нас да морозит.
Иллюстрации к книге:
