Билеты в Большой театр 
Мои воспоминания. Юность. (продолжение)
До Милана мы ехали чудесной Ломбардской долиной. В середине города расположена замечательная арка Мира, построенная в стиле римских триумфальных арок.
От дедушки мы узнали, что Милан — родина многих замечательных художников, скульпторов, поэтов, музыкантов, ученых, что здесь прожил значительную часть своей жизни Леонардо да Винчи, что здесь возникла знаменитая миланская школа живописи.
Мы осмотрели Миланский собор, весь из белого мрамора, картинную галерею, восхищались творениями Леонардо да Винчи, Рафаэля и других великих художников. К нашему большому сожалению, театр «Ла Скала» был закрыт на летний сезон, и поэтому мы были лишены возможности услышать оперу. Осмотрели церковь Санта Мария делла Грацие с трапезной, где находится знаменитая фреска Леонардо да Винчи «Тайная вечеря». Осмотрели замечательный дворец Брера XV века, где находились публичная библиотека, музей, обсерватория, картинная и скульптурная галереи. Побывали на кладбище Кампо Санто. Любовались прекрасными мраморными памятниками. Видели также памятники Кавуру, Мандзони, Леонардо да Винчи, воинам, павшим при Монтане.
Из Милана мы поехали в Венецию. Венеция меня всегда очень интересовала. Я много о ней читала, много слышала, собирала открытки с различными видами Венеции: каналами, дворцом дожей, гондолами. С особо трепетным чувством подъезжала я к Венеции. Наш поезд пришел поздно ночью. Носилыцик-факино посадил нас в гондолу. Первым впечатлением было разочарование. Меня поразили темнота, тишина, гондола показалась мрачной. Гондольер, стоя на корме, длинным веслом молчаливо и ловко управлял гондолой. Мы ехали по узеньким каналам, при каждом повороте гондольер восклицал: «О-о, охо-хе!». Это восклицание, как эхо, гулко раздавалось по всем каналам. А он кричал для того, чтобы не столкнуться с встречной гондолой.
После шумного Неаполя, Рима и Милана меня поразила эта мертвая тишина. Дома и дворцы были темны, окна не освещены, не слышно было голосов, словом, мы будто попали в мертвое царство. Только изредка но мостику, перекинутому через канал, проходил одинокий прохожий или венецианка в черной шали, стуча каблучками по каменным плитам, куда-то шла, торопясь. Проезжали мимо винных погребков, откуда несся винный запах и слышались пьяные голоса. Было немного страшно. Но когда мы выехали на Большой канал, картина резко изменилась. На левой стороне канала были расположены ярко освещенные гостиницы, величаво возвышались над водой на фоне темного неба дворцы. Мы остановились в скромной старой гостинице «Ла Луна».
Когда на следующее утро я открыла окно, все предстало в ином виде. Ярко светило солнце, вода в канале казалась голубой, прозрачной, а солнечные лучи отражались и играли в волнах. Небо было синим и бездонным. Во всех направлениях двигались гондолы, сновали маленькие пароходики-трамвайчики, полные пассажиров. Всюду оживление, говор, смех. Во всей красоте предстали чудная церковь Санта Мария делла Салу-та и остров святого Георгия. Мы вышли из гостиницы и очутились на узенькой улице, где пешеходы могут идти только по трое или четверо в ряд.
Наконец мы у площади святого Марка. В конце ее — собор, по бокам— аркады, под которыми много магазинов. В витринах|выставлены венецианские кружева, шелковые пестрые ткани, платки, шали, шарфы; переливается всеми цветами радуги венецианское стекло. У меня до сих пор сохранилась купленная там малиновая шаль, которую я надевала, когда пела в театре Кармен.
Если выйти на середину площади к фонтану, то со всех сторон слетаются голуби, они ручные, садятся на плечи, на руки, на шляпы.
Иллюстрации к книге:
А.А. и Н.А. Обуховы с детьми, Капри 1909
