Билеты в Большой театр 
Мои воспоминания. Юность.
В 1899 году, когда моей сестре минуло четырнадцать, а мне тринадцать лет, дедушка стал серьезно думать о нашем дальнейшем образовании. Здоровье сестры внушало опасения, и по совету врачей дедушка повез нас на юг Франции, в Ниццу, а брата поселили у наших родных в Воронеже, где он поступил в реальное училище. Дедушка выбрал Ниццу потому, что он жил там с нашей мамой, когда она была девочкой, и потому, что там была русская колония.
Чудесно было путешествие до Ниццы. Начиная от Генуи мы ехали берегом моря; когда поезд вылетал из тоннеля, перед глазами открывался великолепный вид на море, на горы, на пальмовые рощи, а затем поезд опять скрывался в тоннеле. Когда мы вылетели из последнего тоннеля, перед нами уже был виден весь город и небольшой порт, где стояли суда. Поезд с грохотом переехал мост, построенный прямо над центральной улицей города, по которой взад и вперед сновали маленькие трамвайные вагончики, тянулись темные омнибусы и разъезжали извозчики.
Мы приехали в Ниццу в последних числах октября. После осенних дождливых, холодных дней нас встретили южное ласковое солнце, синее море, лазурное небо, пальмы, лимонные и апельсиновые деревья все в цвету, душистые мимозы и фиалки. Воздух был напоен ароматами. Остановились мы в маленьком семейном отеле-пансионе на бульваре Виктора Гюго, где прожили около двух недель. За это время мы осматривали город, ездили по окрестностям, много гуляли, подолгу сидели на набережной, любуясь видом залива. Ниццу недаром называют жемчужиной Средиземного моря.
Затем мы сняли чудесную виллу «Арминио» в помпейском стиле, которая была расположена на одной из тихих улиц, близ бульвара Гамбетта.
Вилла была окружена белой каменной стеной, обвитой плющом; в середине стены были резные чугунные ворота, от них к вилле тянулась пальмовая аллея. Мы заняли второй этаж; квартира состояла из гостиной, столовой, дедушкиной комнаты и нашей спальной. Из гостиной была дверь на террасу, затененную вьющимися маленькими розами.
В одну из наших поездок, в 1896 году, мы около недели провели в Ялте. Дедушка повел нас на дачу, где скончалась мама. Мы обошли все комнаты, и хотя были еще маленькими, но помню, что нас охватило грустное настроение, так как дедушка, придя на дачу, очень расстроился и все время плакал.
Сама по себе Ялта не произвела на нас особенного впечатления, но поездка из Ялты в Севастополь навсегда осталась в моей памяти.
Ехали мы в большой коляске, запряженной парой лошадей, на крутых спусках кучер останавливал экипаж, мы выходили из коляски и шли пешком. Приблизительно на половине дороги проезжали Байдарскую долину и с восхищением любовались красотой окружающей природы.
В Севастополе мы жили на Екатеринославской улице, окна второго этажа дома, который мы занимали, выходили на южную бухту. Перед нами открывался прекрасный вид на залив, в котором на якорях стояло много военных судов; некоторые я помню даже по названию — канонерскую лодку «Буг», «Поповку».
Главнокомандующим Черноморским флотом в то время был адмирал Копытов, хороший знакомый дедушки и близкий ему человек. Его резиденцией была дача «Новая Голландия», расположенная на самом конце бухты, против Графской пристани. На этой даче мы проводили большую часть времени.
Во втором часу дня мы обычно направлялись на Графскую пристань; нас там поджидал или небольшой катер, или лодка с гребцами. Мы усаживались и направлялись в «Новую Голландию». Хорошо было ехать на весельной лодке. Несколько пар гребцов в белых матросских куртках с синими воротниками с особенной ловкостью, свойственной военным морякам, гребли, заставляя лодку идти с большой скоростью.
В Севастополе мне впервые пришлось увидеть новые достижения современной в то время техники и науки: кинокартины и передачу звука. Помню, мы садились за круглый стол, по краям которого свешивались резиновые трубочки, вставлявшиеся в уши; сначала слышался скрип, какое-то сильное шипение, и только потом можно было уловить передаваемые записи. Кинокартины мы очень любили. Они тогда были без всякого содержания и большей частью передавали движение: идущий поезд, бегущих людей и т. п.
Между прочим, в Севастополе мы первый раз были в театре. Туда приехала на гастроли труппа «Венские шалопаи», состоявшая из карликов. Содержание спектаклей нам было непонятно, так как мы недостаточно владели немецким языком, но сама постановка очень понравилась.
Терраса выходила на юг, оттуда были видны море и окружающие его горы. Очень часто по утрам в наш сад заходили уличные певцы и под аккомпанемент гитары, скрипки, мандолины и тамбурина пели местные напевы и народные песни, которые до сих пор живо сохранились в моей памяти.
Когда мы совсем освоились, дедушка решил, что пора приступить к занятиям. В Ницце жил профессор Владимир Михайлович Озеров, известный в свое время русский эмигрант; он был другом Тургенева, Флобера, Гамбетты, Герцена. Особенно дружен Озеров был с Герценом и одно время учил его детей. Был близок он и с Бакуниным, встречался с швейцарскими и итальянскими революционерами. С Бакуниным за несколько месяцев до Парижской коммуны он участвовал в революционных событиях в Лионе.
Озеров получил образование в кавалерийском училище и был выпущен офицером. Но он не пошел по стопам отца, который был жандармским генералом, суровым, жестоким человеком, типичным службистом времен Николая I. В то время, в конце пятидесятых годов, в обществе началось пробуждение. Сказалось это и на молодом офицерстве. Образовывались кружки для обучения солдат, молодежь зачитывалась передовыми книгами, журналами, и Озеров жадно впитывал то новое, светлое, что, казалось, начиналось в России...
Мать Озерова очень любила русскую литературу и с детства прививала эту любовь сыну. Он с юношеских лет зачитывался запрещенной литературой. Кончилось все это тем, что кавалерийский ротмистр Озеров, в 1863 году уже командовавший эскадроном, во время подавления польского восстания вместо преследования и расстрела поляков стал спасать их и оказывать им всяческую помощь. Ему грозил военный суд и даже, возможно, расстрел. Но влиятельные друзья отца спасли его от военного суда и выхлопотали отставку. Озерову пришлось навсегда эмигрировать из России.
Часть 17, Часть 18, Часть 19, ...
