Билеты в Большой театр 
Мои воспоминания. Детство. (продолжние)
Иногда мы ездили в Новохоперский уезд Воронежской губернии, в удельное имение Алферовку, где жили родственники дедушки — многочисленная семья Муфель. Состояла она из сестры дедушки Александры Семеновны Сафоновой, дочери ее Анны Павловны, вышедшей замуж за Аркадия Павловича Муфель, в то время бывшего управляющим удельного имения, и их детей — Нины, Веры, Маруси и Павла, которого звали уменьшительным именем Патя.
Мы обычно очень радовались и волновались перед поездкой. Ехали по железной дороге приблизительно верст сто до станции Поворино, а затем сорок верст до имения. Нас очень занимало это довольно сложное путешествие.
Распорядок нашей жизни в корне менялся. Нам, детям, все это очень нравилось, и время, которое мы там проводили, пролетало так быстро, что мы и не замечали, как пора было пускаться в обратный путь. Было там много новых для нас удовольствий и переживаний.
Опишу вкратце все то новое, что доставляло нам особенную радость и веселье. Летом мы отправлялись на лодке через озеро в лес и потом шли пешком до реки Хопра. Кругом были очень красивые места, чудное купанье, которого у нас не было дома; мы катались на лодке, собирали ягоды в лесу. Особенно много было ежевики, из нее варили варенье и начиняли ею вареники. Единственной неприятностью было изобилие мошкары в мае; она немилбсердно всех кусала, и не было возможности от нее избавиться.
Кроме того, в Алферовке мы чувствовали себя как-то свободнее, за нами не было такого строгого надзора, как дома. Семья Муфель была очень веселой и жизнерадостной. Самой близкой нашей подругой была троюродная сестра Маруся; мы с ней очень подружились и впоследствии, часто встречаясь, вспоминали годы нашего детства.
Зимой, обычно на рождество, когда мы там гостили, кроме елки, устраивали живые картины, ставили детские спектакли и разыгрывали шарады, в которых мы трое и наша сверстница Маруся были главными действующими лицами.
Обыкновенно играли одноактные пьесы, долго репетировали, хорошо выучивали роли, причем все делали сами: вешали занавес, мастерили декорации, шили из разных тряпок костюмы. Декорации были весьма примитивные, например метла с надетой на нее белой простыней должна была изображать дерево, покрытое снегом, и т. д.
Играя, я очень увлекалась, входила в образ и страшно сердилась, когда во время репетиций брат и сестра путали текст, сама я всегда тщательно выучивала все наизусть. Вспоминаю водевиль, в котором я изображала вспыльчивую барыню-графиню; я надела длинное бабушкино платье со шлейфом, наколку на голову, взяла в руки лорнет, но, запутавшись в шлейфе, упала. В зале раздался смех, я заплакала и хотела убежать со сцены, потом овладела собой и продолжала играть. Сестра играла учителя в клетчатых штанах, брат — садовника. Пьеса кончалась словами, которые произносила барыня; и сейчас я помню только эту последнюю фразу, которой заканчивалась пьеса: «Я надеюсь, что комедия, которую я позволила вам разыграть, принесет вам некоторую пользу».
Иногда к нам в деревню приезжали в гости соседи, большей частью с детьми. Я очень любила эти посещения — мы устраивали разные игры и резвились в саду.
Еще приятнее было, когда дедушка собирался ехать с нами к соседям. За день до этого начинались сборы, и мы радовались этому большому для нас событию. Когда подходил час нашего отъезда, я и сестра, одетые в белые парадные платьица, а брат в новой курточке выходили к подъезду с дедушкой и долго устраивались, усаживаясь в ландо, запряженное четверкой лошадей. Чаще всего ездили к Охотниковым, имение которых находилось от нас в десяти верстах.
Обычно мы выезжали из дома в первом часу дня, когда солнце особенно сильно припекало и было очень жарко; вокруг лошадей вились слепни, и раздраженные их укусами лошади трясли головами и обмахивались хвостами. Кучер усиленно похлопывал вожжами, разгоняя надоедавших лошадям мучителей.
Ехать быстро во время полуденной жары нельзя было. Наша поездка к Охотниковым обычно занимала не менее часа. Всякие, хотя бы и небольшие, приключения в дороге очень меня занимали. Иногда переезжали ветхие мостики, настолько узкие, что приходилось вылезать из экипажа и идти пешком, пристяжных лошадей отстегивали, проводя отдельно по мосту, и вновь припрягали, проехав опасное место.
Наконец мы у цели путешествия, въезжаем через мост в село, подъезжаем к воротам кирпичной красной ограды и, запыленные и немного усталые от жары, с наслаждением входим в переднюю, раздеваемся, очищаем себя от пыли и, умывшись, в сопровождении хозяев и их детей идем в длинную прохладную столовую.
