Билеты в Большой театр 
ВВЕДЕНИЕ
У колыбели русской оперной классики стоял Пушкин. К его творчеству обращались в своих музыкально-сценических произведениях Глинка и Даргомыжский, Римский-Корсаков и Мусоргский Чайковский я Рахманинов. Но «Князь Игорь» — не связывается ли и эта вершина русского оперного искусства с пушкинским пониманием древнего величия русский государственности, патриотизма нашего народа, поражающей красоты и мудрости гениального эпического памятника, подлинность которого Пушкин неизменно отстаивал?
Сложнейшие художественные, драматургические и эпические проблемы помогал решать русским оперным композиторам именно Пушкин, а пленительная поэтическая речь «русского Данте» оказала могучее воздействие и на музыкальные интонации, на весь отечественный вокальный мелос, начиная с монументально-трагедийных оперных партий и кончая задушевной песенно-романсовой лирикой. Лучшие романсы русских классиков и советских композиторов были созданы на слова Пушкина, музыка которых с неотразимой силой звучит и в наше время, запечатлев веками утверждавшиеся черты народно-национального своеобразия л эмоционального богатства.
Об этом богатстве, преломившемся в вокальном искусстве, писал еще В. Ф. Одоевский. В своем знаменитом «Письме к любителю музыки», опубликованном в «Северной пчеле» за 1836 год, он указывал на особенности вокальных партий «Сусанина», отчетливо различимые и требующие индивидуальной трактовки, «не выходя из русского характера». Этот характер обусловил формирование и русской вокальной школы, ощущаясь в исполнении произведений как отечественных, так и зарубежных авторов. Высокая речевая культура пушкинского слова, рожденного глубочайшим постижением народных истоков, у лучших представителей этой школы неизменно сочетается с постижением глинкинских заветов, сохранившихся не только в вокальных и музыкально-сценических произведениях автора «Руслана», но и в методических пояснениях к специальным упражнениям, составленным им для прославленного певца О. А. Петрова.
В частности, в мудрых указаниях на «звуки натуральные», иными словами» на ту основную часть тесситуры каждого голоса, которая, собственно, и создает широкую, естественную «распевность» звучания, являясь в то же время наиболее важной сферой декламационной выразительности.
Нет надобности говорить о высоких достижениях итальянской вокальной школы, которые достаточно общеизвестны. И совершенно праздными были бы рассуждения о том, какая вокальная школа «лучше» или «хуже» другой. Но нельзя считать бесполезным изучение национальных черт той или иной школы. Зарубежные триумфы «Бориса Годунова» были триумфами не только Мусоргского, но и Шаляпина, то есть не только гениального русского композитора, но и величайшего русского певца, который, к слову сказать, производил на пресыщенную вокальными «лакомствами» французскую и итальянскую аудиторию ошеломляющее впечатление, исполняя роли в операх как русских, так и западноевропейских мастеров.
В связи с этим могут резонно заметить, что Шаляпин был гением,— и это совершенно справедливо и неоспоримо. Но не являются ли одной из важнейших задач истории художественной культуры изучение ее вершинных достижений и анализ их своеобразия, коренящегося, вне всякого сомнения, в национальных традициях и в среде, окружающей мастера? «Общество рождает поэта, не поэт общество... Всякое искусство и поэзия в высшей степени отражают жизнь»,— писал Александр Веселовский свыше ста лет назад.
Выдающиеся певцы нашего времени, размышляя об этих проблемах, чутко ощущают значение традиций, передающихся из поколения в поколение. В своих воспоминаниях о В. Р. Петрове, например, И. С. Козловский пишет:
«...кроме личного восприятия, личной учебы, большую роль играет, мне думается, тот коллективный творческий опыт, который накапливается всем нашим оперным искусством. Ведь если бы мы не встречались с певцами старшего поколения, не слушали их, если бы их опыт не оставался среди нас, переданный или непосредственно, или в процессе развития оперного искусства в целом, то каждому новому поколению певцов неизменно приходилось бы начинать все сначала. Ибо творческую преемственность не могут восстановить ни мемуаристы, ни искусствоведы.
А сегодня мы по праву можем говорить о живых в Большом театре традициях таких замечательных певцов, как Нежданова, Собинов, Шаляпин, Смирнов, Лабинский, Савранский, Держинская, Барсова, Обухова, Катульская, Григорий Пирогов, Василий Родионович Петров...»
Эти строки писались за несколько лет до смерти Надежды Андреевны Обуховой, имя которой И. С. Козловский по праву назвал среди других славных имен корифеев Большого театра. Давно уже пора собрать воспоминания и материалы о жизни и творчестве Надежды Андреевны, сыгравшей такую значительную роль в развитии отечественного вокального и музыкально-сценического искусства.
