Творчество Марии Максаковой, часть 1

Первый дар Октября для юной Марии заключался в том, что она смогла бесплатно обучаться игре на рояле в музыкальном училище и там же пользоваться инструментом, занимаясь до позднего вечера. Но возросла забота о семье, особенно тогда, когда два старших брата погибли, сражаясь в рядах Красной Гвардии за победу социалистической революции. И здесь, как всегда, Марии Петровне пришли на помощь воля и упорство в труде. Она работала регистратором в финотделе, по вечерам училась на бухгалтерских курсах. Но занятий в музыкальном училище не оставляла, как и участия в хоре, в составе которого выступала в концертах. В музыкальном училище Мария Петровна начала учиться и пению. Еще в детстве ее пленил своим звучанием тембр альта, и она чрезвычайно радовалась тому, что и ее голос был низкий и густой. Способности юной певицы обозначились быстро и уже после полугодового обучения ее стали посылать на концерты для Красной Гвардии и Флота, всегда проходившие с большим успехом. Отсюда пролегал путь на оперную сцену.

Встреча с театром

Это произошло летом 1919 года — Марии Петровне было тогда всего лишь семнадцать лет. «Режиссер, увидев меня в коротком ученическом платье и с косой, решил, что я пришла поступать в детский хор,— рассказывает Мария Петровна.— Я заявила, однако, что хочу быть только солисткой». Первыми ее сценическими ролями были: Ольга в «Евгении Онегине» и затем Зибель в «Фаусте». За два с половиной года работы в астраханской опере Максакова приготовила и спела на сцене шестнадцать партий. «Партии я учила «запоем»,— вспоминает Мария Петровна,— учила все: достаточно было знать, что это партия для меццо-сопрано. Но иногда меня не останавливали и сопрановые партии. Так, знакомясь с клавиром «Кармен», я выучила и Мерседес, и на всякий случай — Фраскиту». Трудно сказать, как сложилась бы в дальнейшем артистическая судьба Марии Петровны, если б она вскоре не повстречалась с Максимилианом Карловичем Максаковым, ставшим ее строгим наставником и спутником жизни. Знаменитый в свое время оперный певец (драматический баритон) Максаков много сделал для русского театра. Но последним его замечательным даром оперной сцене был тщательно отшлифованный во всех гранях чудесный талант Марии Максаковой, ослепительно засверкавший на сцене Большого театра.

В 1923 году молодая Максакова, приехав в Москву, привлекает внимание выдающегося режиссера Большого театра Владимира Лосского. Поверив в дарование юной певицы, он ровно через месяц поручает ей дебют в ответственной роли Амнерис («Аида» Верди). «И вот первая репетиция,— рассказывает певица.— Держинская — Аида, Евлахов — Радамес, Савранский — Амонасро. Редкая красота звучания голосов, точные и меткие указания Сука перенесли меня, или, лучше сказать, вознесли меня на вершину искусства, и я поняла: вот это театр, вот это певцы! Вот это дирижер! Все было крупно, широко, масштабно — ничего мелкого, дешевого. В перерыве я записывала себе в книжечку указания дирижера, так как по неопытности многое не могла схватить сразу. Придя домой, я эту книжечку подала Максакову и попросила объяснить, что от меня хочет дирижер. Все требования Сука я выполнила. И, несмотря на некоторый холодок со стороны дирижера, я все-таки окончательно «растопила» его на оркестровой репетиции. Спектакль же полностью примирил его со мной. Дело в том, что Вячеслав Иванович не сразу поверил в мои способности: уж слишком у меня был девический вид. Но после спектакля он был одним из первых, кто хорошо отозвался обо мне: «Ну, что же, девочка музыкальна,— сказал он,— и на всякий случай принять ее в театр надо».

А вот воспоминания свидетеля первого выступления Максаковой на сцене Большого: «Из левой кулисы вышла тоненькая, закутанная в узкое одеяние девушка с худыми руками подростка и гордо посаженной головой. Ее несколько фронтальные жесты были так естественны, словно она сошла прямо с египетского барельефа... Ее голос лился легко и свободно, но нас покорило даже не это, а удивительная гармоничность образа, пленительная непосредственность чувства, соединенная с юным об¬ликом, величественная осанка и недопускающие возражения интонации царевны, привыкшей повелевать». Таким запечатлелся образ молодой певицы в памяти тогдашнего студента Московской консерватории — Сергея Яковлевича Лемешева. Настойчивость и воля к преодолению трудностей, уверенность в своих силах, воспитанная упорным, повседневным трудом и верой в педагога, помогли молодой певице занять достойное место на лучшей советской сцене. А это было нелегко. И не потому, что еще по старой традиции молодежи не всегда оказывалось большое внимание. Главная причина была в другом.

Продолжение...