Билеты в Большой театр
8 903 710 85 87
Афиша театра Схема зала Схема проезда О компании Контакты

Большой театр СССР 1970-1971,1971-1972 (Часть 152)

М. РейзенРанее: Часть 151

Прошло немногим более месяца, как была показана новая редакция «Ивана Сусанина» с заново поставленным эпилогом оперы. Теперь он изображал исторический триумф великого народа, победившего врагов-чужеземцев и изгнавшего их из своей страны. Ярким солнцем освещена древняя Красная площадь с храмом Василия Блаженного и зубчатыми кремлевскими стенами. Ликующая, празднично одетая толпа обступила длинный помост, протянувшийся от Спасских ворот. Блестят на солнце медные и серебряные трубы, звенит торжественный колокольный перезвон, далеко вокруг разносится мощное «Славься». Хор, духовой и симфонический оркестры гремят славу в честь русского народа, освободившего родную землю от иноземных захватчиков. По старинному обычаю несут на больших подносах хлеб-соль московские женщины и высокие стройные девушки, выступая плавно и степенно, в богатых одеяниях из темновишневых и малиновых бархатов, златотканых парчей и аксамитов, голубых атласов; разноцветными искрами сверкают драгоценные каменья на дорогих уборах.

Скорым шагом идут закованные в броню и кольчуги, опоясанные мечами ратники в высоких шеломах на головах, богатыри-ополченцы с пиками и бердышами, стрельцы в малиновых кафтанах, с саблями, с огромными пищалями на плечах и с пороховницами у пояса, быстро проходят «пажи московских царей» — отроки-рынды в белых с серебром одеждах, в белых шапках с меховой выпушкой и с топориками в руках. Степенно двигается духовенство: высоченные дьяконы, попы в высоких камилавках; идет, опираясь на посох, престарелый митрополит в золотой митре с голубой эмалью, проносят хоругви с темными ликами святых. И вот, наконец, когда музыка достигает кульминации и колокола бьют во всю мощь, выходит ратник, неся захваченные у врагов знамена... На колени бросаются пленные шляхетские интервенты, когда из кремлевских ворот выезжают на конях спасители родины — вожди народного ополчения Минин и Пожарский. Нужно ли говорить о том, что накал патриотического чувства в эпилоге достигал высшего предела, и зрительный зал, охваченный единым порывом любви и гордости за свою непобедимую родину, стоя рукоплескал постановке, ее авторам и исполнителям.

Необходимо отметить, что Самосуд действительно умел собирать изумительный состав певцов, точно угадывая соответствие их артистических индивидуальных качеств тому или иному образу. Конечно, в центре спектакля была роль Сусанина, которую на первом спектакле играл Ал. Пирогов; блестящий успех певца пресса отмечала со всей справедливостью. «Правда» писала, что «в исполнении Пирогова захватывает внутренняя страстность. Его игра достигала наибольшей силы в сцене прощания с дочерью (третий акт) и в сцене в лесу (четвертый акт). Артист раскрывает перед слушателями простоту и величие глубоко человеческих чувств Сусанина». Рецензент «Рабочей Москвы» отмечал большую продуманность образа: «Характер Сусанина раскрывается постепенно. В первой картине — он умный, честный крестьянин, строгий и любящий отец, героические черты его проявляются тогда, когда он сталкивается с врагами своей родины». Действительно, артист глубоко захватывал и в нежных, лирических моментах, и в героике, в психологической схватке с врагами, где прорывался его неистовый, стихийный темперамент. Сила мужества и безудержный гнев Сусанина — Пирогова безраздельно покоряли и волновали зрителей.

По-своему, но также интересно трактовал образ центрального героя М. Рейзен. Он придавал Сусанину некоторую статуарность, эпичность, строгую сдержанность суровых очертаний. Артист подчеркивал героическую монументальность образа как живого символа, глубокое обобщение патриотического подвига и, прежде всего, показывал нравственное могущество своего героя, его моральное превосходство над врагом. Этому способствовал и необычайный по красоте, мощности и обаянию голос певца, льющийся широко и свободно. Вскоре в партии Сусанина поразил всех М. Михайлов, не только своим громовым голосом, но и той удивительной естественностью и простотой, с которыми он передавал чувства народного героя, его преданность родине. Первой Антонидой на советской сцене была В. Барсова, создавшая неповторимый девичий облик глубокой лиричности и света. Красота и «свобода, с которыми она пела каватину, легкая, бравурная грациозность рондо, глубокая скорбь в исполнении романса (предчувствие гибели отца), редкая тонкость и чистота в ансамблях — все делало ее выдающейся исполнительницей этой партии, которая всегда служила пробным камнем мастерства русских певиц. Необычайно женствен был образ Антониды у Г. Жуковской, чаровавшей и в веселых, светлых эпизодах, в сценах с женихом и глубоко трогавшей в грусти, особенно в сцене прощания с отцом, в романсе «Не о том скорблю, подруженьки».

Продолжение: Часть 153