Билеты в Большой театр 
Ранее: Часть 19
Обращаясь к классическому оперному наследству, театр искал новую трактовку хорошо известных произведений, стремился обнаружить в них черты наиболее близкие современности. На этом пути были не только удачи. Иногда допускалась вульгаризация в «осовременивании» оперных сюжетов, произведениям классического репертуара искусственно навязывались тенденции, чуждые их образному строю. Но был и ряд, если не всегда бесспорных, то интересных и высокохудожественных спектаклей. К ним следует отнести новые постановки «Сказания о граде Китеже» в 1926 году и «Бориса Годунова» в 1927 году.
Значение первой определялось, главным образом, выдающимися артистическими достижениями (Держинская — Феврония, Озеров — Кутерьма, Петров — Князь Юрий) и общим высоким уровнем музыкального исполнения (дирижер Сук, хормейстер Авранек). Сценически же «Китеж» оказался слишком «обытовленным», поэтически-легендарная сторона произведения не была достаточно выявлена. Режиссер В. Раппопорт, видимо, хотел освободить оперу Римского-Корсакова от приписывавшихся ей черт мистики и религиозности. Но и в таком виде постановка вызвала резкую критику в печати, вследствие чего она довольно быстро ушла иа репертуара. Существенно новым в постановке «Бориса Годунова» было усиление роли народных сцен. Этому способствовало, в частности, включение в спектакль ни разу ранее не ставившейся сцены «У Василия Блаженного». В спектакле выявились замечательные новые исполнители: Александр Пирогов — Борис, Максакова — Марина и особенно Козловский — Юродивый.
В исполнении молодого тогда артиста, создавшего незабываемый, глубока проникновенный образ, роль Юродивого как выразителя народной совести впервые заняла должное место в опере. Несмотря на справедливую критику, которой подвергалась постановка за элементы условной символики, внесенные в нее режиссером Лосским и художником Ф. Ф. Федоровским, односторонний показ народной массы, спектакль следует признать одной из наиболее значительных работ Большого театра в 20-х годах. Вслед за «Борисом Годуновым» была поставлена «Хованщина» (1928). И хотя режиссер И. М. Лапицкий не сумел раскрыть содержание народной музыкальной драмы Мусоргского во всей ее глубине и сложности (в печати постановка подвергалась критике за «самодовлеющий сценический эстетизм», черты мистики), спектакль запоминался великолепным исполнением главных партий (Петров и Рейзен —Досифей, Обухова и Максакова — Марфа). Работа по восстановлению и новому осмыслению величайших образцов русской оперной классики продолжала интенсивно вестись и в следующем десятилетии. Особое внимание привлекли постановки «Псковитянки», «Князя Игоря» (1931 и 1935, режиссер Л. В. Баратов) и «Садко» (1935, режиссер Лосский).
Во всех трех постановках участвовали лучшие исполнительские силы театра. Под руководством дирижеров Голованова и Мелик-Пашаева был достигнут прекрасный, стройный ансамбль. Но главным «героем» спектакля оказался художник Федоровский. Выдающийся мастер театральной живописи и замечательный знаток русской старины, он создал декорации, поражающие своим красочным великолепием, величественной монументальностью и грандиозностью масштабов. Самым значительным событием в работе театра над классикой явилось восстановление «Ивана Сусанина» с новым текстом, который был написан С. М. Городецким в сотрудничестве с режиссером Б. Мордвиновым и дирижером С. А. Самосудом. «Мы понимаем оперу «Иван Сусанин», — говорил Самосуд,— как глубоко патриотическую народную драму, направленную своим острием против врагов великого русского народа».
Авторы спектакля стремились очистить гениальное глинкинское творение от тех элементов монархической тенденциозности, которые были навязаны композитору «друзьями и советчиками — негодяями николаевского времени» (слова В. В. Стасова), и выявить подлинную народную сущность этой «отечественной героико-трагической оперы». Не все как в новом либретто, так и в самой постановке удалось в одинаковой степени. Но неоспоримой крупной заслугой театра является то, что он вернул к жизни это великое произведение, являющееся истоком всей русской оперной классики, и, несмотря на отдельные спорные моменты, сумел представить его в достойном виде, подчеркнув главное в содержании. Из отдельных исполнителей больше всего выделились Михайлов — Сусанин и Барсова — Антонида. Наряду с углубленным освоением классического наследства, поисками нового истолкования произведений, занявших прочное место на оперной сцене, перед Большим театром уже в середине 20-х годов встает задача создания современной советской оперы.
В 1925 году театром были поставлены две оперы советских композиторов — «Декабристы» В. А. Золотарева и «Степан Разин» П. Н. Триодина, неравноценные в профессиональном отношении, но страдавшие некоторыми общими недостатками. Главный из них заключался в том, что новые для оперного театра, хотя хронологически далекие от современности, образы воплощались привычными старыми средствами, вызывавшими совершенно иные ассоциации. Этот недостаток в большей или меньшей степени присущ и всем остальным советским операм, поставленным Большим театром в 20-е годы. Большинство этих опер было написано на исторические и историко-бытовые темы. Только в «Прорыве» С. И. Потоцкого (1930) получили отражение события, связанные с годами гражданской войны, память о которых была еще свежа. Наиболее сильной стороной оперы являлись хоры, в которых слышатся интонации песен гражданской войны. Но в целом она бесцветна и эклектична по музыке, образы ее неубедительны, лишены индивидуальной характерности.
Продолжение: Часть 21
