Билеты в Большой театр 
Ранее: Часть 17
Своим блестящим расцветом в 900-х годах московский балет был обязан не только творческой инициативе Горского, но в неменьшей степени также великолепному мастерству и таланту замечательных танцовщиц и танцовщиков, появившихся в это время на сцене Большого театра. Одной из величайших артисток русского балета была Е. В. Гельцер, захватывавшая зрителя своим бурным темпераментом и необычайно эмоциональной насыщенностью танца. При этом все средства пластической выразительности она умела подчинить главной задаче — созданию целостного, законченного образа, живущего подлинной жизнью на сцене.
По силе драматического дарования ее сравнивали с такими прославленными актрисами, как Элеонора Дузе и Сара Бернар. Выделялась и С. В. Федорова — балерина характерного типа, отличавшаяся превосходным исполнением и национальных танцев. Среди танцовщиков ведущее место принадлежало В. Д. Тихомирову — выдающемуся представителю героического, проникнутого силой и энергией мужского танца. Для него было характерно стремление к драматической осмысленности исполнения, единству и законченности пластического образа. Известный теоретик балетного искусства А. Л. Волынский, указывая на соединение у Тихомирова замечательного хореографического мастерства с ярким драматическим дарованием, замечает: «Такое редкое сочетание двух талантов не удивительно для Москвы».
Рядом с Тихомировым в том же «амплуа» выделялся М. М. Мордкин, покорявший благородством сценического облика и необыкновенной пластичностью движений. Отличными характерными танцовщиками были Л. Л. Новиков, В. А. Рябцев, И. Е. Сидоров. Прекрасный кордебалет стал не безличным фоном для выступлений солистов, а активным участником всех событий, разыгрывавшихся на сцене. «Московский кордебалет, — писал цитированный выше автор,— ...это драматическая толпа, аккомпанирующая индивидуальному танцу». Выдающиеся достижения русского оперно-балетного искусства в начале XX века не могут заслонить тех трудностей и сложностей, которые были в работе императорских театров, зависевших от прихоти царских чиновников. Инициатива передовых творческих деятелей сплошь и рядом наталкивалась на бюрократическую инертность, безразличие, а нередко и открытое сопротивление дирекции.
Многие интересные и ценные замыслы оставались неосуществленными. Частные оперные театры, располагавшие гораздо более скромными возможностями, нередко опережали казенную сцену в обращении к новым произведениям, репертуар их оказывался разнообразнее. Ни один из балетов Стравинского не был поставлен ни в Мариинском, ни в Большом театрах. В то же время протаскивались на сцену совершенно бездарные, полудилетантские или ремесленные опусы, не представляющие никакой художественной ценности. Большой театр оставался театром, доступным лишь ограниченному кругу людей обеспеченных и занимавших привилегированное положение в обществе.
Демократическая прослойка среди постоянных его посетителей, даже по сравнению с находившимся в ближайшем соседстве с ним тоже императорским Малым театром, была крайне невелика. Все это давало повод для резких критических выступлений в адрес Большого театра в дореволюционной русской печати. Предметом этой критики были и бюрократическая система управления, не обеспечивавшая слаженной, согласованной работы всех органов театрального целого, и консерватизм репертуара, и ряд художественных недостатков. Ощущалась необходимость коренных реформ, которые, однако, не могли быть проведены при существующем порядке.
Продолжение: Часть 19
