Билеты в Большой театр 
Ранее: Часть 14
Такое же значение, как «Борис» для Шаляпина, имела для Собинова партия Ленского. После своего дебюта в «Демоне» в роли Синодала, а затем исполнения партий Баяна в «Руслане и Людмиле» и Владимира Игоревича в «Князе Игоре» Сабинов впервые выступил 13 апреля 1898 года в роли Ленского, которая оставалась особенно близкой и дорогой ему на протяжении всего артистического пути. Оперная сцена не знала еще артиста, вокальные и сценические данные которого настолько соответствовали бы характеру образа, созданного Пушкиным и Чайковским. И так же, как Шаляпин — Борис, Собинов — Ленский стал образцом для всех последующих исполнителей этой партии.
«...Собинов осуществил двойную задачу, — писал известный оперный критик и мемуарист Э. А. Старк, — раскрыл полностью все черты музыкального лиризма Чайковского, до тонкости постиг всю его музыкальную идею, — это была задача музыкальная; с той же глубиной вскрыл он пушкинский образ,— это была задача драматическая... В результате родилось создание сценического искусства, единственное по своему совершенству и неповторимое». К совершеннейшим музыкально-сценическим созданиям Собинова принадлежит и партия Лоэнгрина в одноименной опере Вагнера. Он отошел от привычного толкования этого образа как воинственного тевтонского рыцаря, подчеркнув в нем черты гуманизма, душевной чистоты и возвышенности, торжествующих над жестокостью, коварством и предательством. Эта собиновская трактовка стала традиционной для русской оперной сцены. А. В. Нежданова, дебютировавшая весной 1902 года в партии Антониды в опере «Иван Сусанин», сразу же заняла одно из ведущих мест на сцене Большого театра.
В том же году она выступила в другой глинкинской опере, исполнив партию Людмилы: На протяжении своего артистического пути Нежданова создала ряд чарующих внутренней гармоничностью, чистотой и изяществом музыкальной отделки образов в русском и зарубежном репертуаре: Волхова, Снегурочка, Шемаханская царица в произведениях Римского-Корсакова, Татьяна в «Евгении Онегине», Царица ночи в «Волшебной флейте», Джильда и Виолетта в операх Верди, Мими в «Богеме», Эльза в «Лоэнгрине» и многие другие. Ее совместные выступления с Собиновым были исключительным ансамблем по совершенству и полному совпадению творческих намерений. Новую жизнь получают на сцене Большого театра оперы Глинки и Чайковского с участием корифеев оперно-исполнительского искусства Шаляпина, Собинова, Неждановой, во многом определивших повышение уровня музыкально-сценической культуры театра. Достойное место в репертуаре занимает и творчество композиторов «Могучей кучки», в первую очередь, Римского-Корсакова. Вслед за «Псковитянкой» поставлена была опера «Моцарт и Сальери». В 1905 году под управлением Рахманинова состоялась премьера «Пана-воеводы».
Хотя эта опера (ранее вообще не шедшая на казенной сцене) не принадлежит к лучшим произведениям композитора, ее постановка в дни первой русской революции, когда Римский-Корсаков был позорно изгнан из Петербургской консерватории за открытую поддержку демократических требований, а его творчество было подвергнуто бойкоту, явилось знаменательным событием. Присутствовавшему на спектакле автору была устроена овация, носившая демонстративно политический характер. в исполнении оперы особенно отмечалось прекрасное звучание оркестра и хора. Сам композитор писал: «Дирижировал талантливый Рахманинов... Оркестр и хоры шли превосходно... Начало оперы, ноктюрн, сцена гадания, мазурка, краковяк, польский pianissimo ...не оставляли желать ничего лучшего».
В 1906 и 1908 годах Большой театр поставил «Садко» и «Сказание о невидимом граде Китеже». Участие первоклассных артистических сил (Нежданова — Волхова, Шаляпин — Варяжский гость, Смирнов — Индийский гость; Салина — Феврония, Петров — Князь и др.), мастерское музыкальное руководство Сука, великолепные декорации Коровина и Васнецова — все это определило высокий художественный уровень обеих постановок. В 1909 году к 100-летию со дня рождения Гоголя театр осуществил постановку «Майской ночи» и в конце того же года (вслед за частной оперой С. И. Зимина) поставил «Золотого петушка». Эта последняя опера Римского-Корсакова — злая сатира на прогнившее русское самодержавие — с большим трудом прокладывала себе путь на сцену. Ее постановка была разрешена цензурой лишь после ряда изменений в тексте, которые, впрочем, не могли скрыть направленности сатиры. Две московские постановки, появившиеся почти одновременно, естественно, давали повод для сравнения. Критика отмечала в обоих спектаклях как преимущества, так и недостатки. Указывалось на замечательное богатство красок, разнообразие и гибкость оттенков в звучании оркестра Большого театра. Несравненной исполнительницей партии Шемаханской царицы была Нежданова.
Продолжение: Часть 16
