Билеты в Большой театр 
Ранее: Часть 10
После ряда больших успехов Чайковского в Большом театре катастрофическая неудача постигла его «Чародейку» в 1890 году. Она прошла здесь всего один раз, надолго исчезнув затем из репертуара. В печати раздавались упреки по адресу театра в том, что опера была «провалена» из-за небрежной и спешной подготовки. По-видимому, сказалось и непонимание авторского замысла, проявленное даже некоторыми из ближайших друзей композитора. Пора настоящей, справедливой оценки этого интерес¬ного и значительного произведения наступила уже в XX веке. 4 ноября 1891 года впервые увидела свет рампы Большого театра «Пиковая дама». Хотя до этого опера уже была поставлена в Петербурге и Киеве, московская премьера явилась крупным художественным событием.
В роли Лизы выступила выдающаяся певица М. А. Дейша-Сионицкая, в этом году перешедшая на московскую сцену из Петербурга, где она начинала свою артистическую деятельность. М. Е. Медведев в роли Германа хотя и уступал петербургскому ее исполнителю Н. Н. Фигнеру, на которого рассчитывал Чайковский при сочинении оперы, но был хорошим артистом с большим и сильным голосом. Крутикова — Графиня, Корсов — Томский, Хохлов — Елецкий определяли высокий уровень сценического и музыкального ансамбля. Композитор с чувством глубокого удовлетворения писал после спектакля: «Пиковая дама» прошла прекрасно; ансамбль выше всяких похвал... Постановка роскошна...». Это была последняя из опер Чайковского, поставленная в Москве при его жизни. Постановка «Иоланты» состоялась в Большом театре 11 ноября 1893 года, через две с половиной недели после того, как композитора не стало. Оперы композиторов-«кучкистов» проникали на московскую сцену гораздо медленнее и с значительно большим трудом.
В 1885 году С. И. Мамонтов решил показать москвичам «Снегурочку», но исполнение наскоро собранной труппы было посредственным и спектакль не получил широкого общественного отклика. Главной его достопримечательностью явились высокохудожественные и стильные декорации В. М. Васнецова. Первой оперой «Могучей кучки», которая привлекла к себе внимание руководителей Большого театра, оказался «Борис Годунов». Он был поставлен в 1888 году. Значение этой постановки усиливалось тем, что в Петербурге опера Мусоргского уже несколькими годами раньше была снята с репертуара, а при утверждении репертуарного плана на сезон 1888/89 года собственноручно вычеркнута императором Александром III. Если некоторые из московских критиков отнеслись к опере предубежденно, то у публики спектакль имел большой успех.
В отчете, напечатанном газетой «Театр и жизнь», сообщалось: «Каждая картина вызывала единодушные аплодисменты и восторги публики, и этот успех, конечно, служит лучшим ответом на происки ненавистников новой русской музыки и покойного Мусоргского, старающихся во что бы то ни стало умалить успех «Бориса» на нашей сцене». Постановка «Бориса Годунова» проложила путь к утверждению на московской сцене и других «кучкистских» опер. В начале 1893 года в Большом театре была поставлена «Снегурочка». Спектакль готовился очень тщательно и так же, как «Борис», встретил горячий прием у публики. Автор оперы, присутствовавший на премьере, с большим удовлетворением отозвался и о постановке и об отдельных исполнителях. Особенное его одобрение вызвали молодая певица М. А. Эйхенвальд в роли Снегурочки и Дейша-Сионицкая — Купава. «Я заметил,— пишет Римский-Корсаков, — что исполнители отнеслись с любовью к моей опере, и отсутствие купюр это подтверждало. В первый раз я слышал оперу целиком и скажу по совести — как она от этого выиграла!».
Сравнивая московскую постановку с петербургской, композитор приходит к такому заключению: «В Москве «Снегурочка» с менее отборными оркестровыми силами и с дирижером, не пользующимся ни у кого особенно высоким авторитетом, прошла прекрасно. В Петербурге же, при опытном и отличном оркестре, при дирижере, пользующимся величайшим авторитетом у публики и музыкантов, она шла сухо и мертво, с казенно-серенькими темпами при отвратительных купюрах».
Продолжение: Часть 12
