Билеты в Большой театр 
Ранее: 1.
На другой день было солнечно, морозно, пар валил изо рта. Но он носился с однокашниками по школьному двору, играл. Вдруг его остановил человек в дохе и меховой шапке. Володя его сразу узнал, часто в театре видел. Это был Петр Ильич Чайковский. Он ласково, проникновенно взглянул на мальчика и сказал: «Это тебе, Володя, за хорошую вчерашнюю игру в «Пиковой» — здесь пирожные» — и подал ему пакет. Творческую биографию Рябцева мы хорошо знали. Он окончил театральное училище в 1898 году по классу В. Д. Тихомирова. У него не было профессиональных данных для классического танцовщика. Он сразу занял положение мимического и характерного артиста. В 1920 году мне довелось узнать Владимира Александровича как педагога характерного танца в студии В. И. Мосоловой. И на протяжении двадцати пяти лет я была свидетелем его жизни в искусстве. Множество ролей исполнял Рябцев на сцене Большого театра. В его репертуаре были не только мимические, но и танцевальные партии. Например, предводитель гномов в балете «Волшебное зеркало».
Рябцев танцевал, окруженный гномами — учениками театрального училища, небольшой характерный танец. Значительно сложнее был танец с бубном в балете Глазунова «Раймонда». Назывался этот номер «Сарацинский танец». Здесь его партнершей довелось быть мне. Это было в 1929 году. Как характерный артист, Рябцев не посещал тренировочные занятия по классическому танцу, и ему было нелегко исполнять этот очень живой, темпераментный танец. Однако успех он имел большой.
Владимир Александрович был моим партнером и в 1930 году в номере «Кот и Кошечка» в «Спящей красавице». Кот — Рябцев, упитанный красавец в сапогах, с пушистым хвостом и торчащими кошачьими усами до того был похож на живого кота, что все его жесты, прыжки и «ухаживания» за Кошечкой, весь образ сказочного Кота, исполняемый в гротесковом плане, воспринимался зрителем с живым интересом. Способность Рябцева к перевоплощению была потрясающая. И какую бы роль он ни играл, он каждую делал значительной.
Квазимодо в «Эсмеральде» (1926) внешне был страшен: хромой, горбатый, огненно-рыжий, с бельмом на глазу. Звонарь собора Нотр-Дам, вначале покорный раб каноника Клода Фролло, под влиянием огромного чувства к Эсмеральде словно распрямлялся и вырастал. Он становился Человеком, разоблачителем убийцы Феба — Клода Фролло. Рябцев создавал трагедийный характер, урод с красивой, любящей душой из покорного раба вырастал в мстителя. Санчо Панса в «Дон Кихоте» и Исаак Ланкедем в «Корсаре» — два диаметрально противоположных образа. Выразительность Рябцева в этих ролях была феноменальной. Он находил в каждом такие черты характера, которые могли быть присущи только этому персонажу.
Санчо Панса — верный слуга Дон Кихота, толстый увалень, любитель поесть, и ради этого не прочь что-либо своровать. Исаак-еврей казался тощим, юрким, деловым. Он торговал невольницами. Красавицу Медору он продавал богатому покупателю и, чтобы получить побольше денег, старался изо всех сил. Он выторговывал куш всеми средствами: то уморительно жестикулируя, то кланяясь с каким-то странным изломом корпуса то вперед, то назад, то неожиданно прыгая. Лицо улыбчивое, заискивающее, огорченное, радостное. Все действия в диалоге с покупателем носили гротесковый характер.
Когда корсары забирали у него деньги и невольницу, огорчение Исаака было глубоким, вид жалкий. Марцелина в «Тщетной предосторожности» — маша Лизы. Женщина лет сорока. Казалось, что это не Рябцев-мужчина, а Рябцев-женщина. Ничего мужского» в этой роли у Рябцева не было: походка, жесты, танец, умение носить женское платье, чепчик — Марцелина, да и только, толстенная, небольшого роста. Разорившаяся помещица мечтает отдать дочь за богатого жениха, следит за ней. Но дочь любит Колена, и все заботы о дочери тщетны. Лиза и Колен преодолевая все «заботы» Марцелины, в конце концов остаются вместе. В 1925/26 учебном году мы, выпускники, стали его учениками. Предмет, который преподавал Рябцев как я уже говорила, назывался «мимика», но это была по существу, хореографическая пантомима. Как проходили уроки Рябцева, каков был его метод ведения этого предмета в театральном училище, я расскажу по возможности подробно.
Хорошо зная Рябцева, мы с большим интересом шли к нему на первый урок. Рябцев был уже в классе. Здороваясь, он склонял голову, приветливо встречал учеников. Аккомпаниатор раскладывал ноты, готовясь к началу урока. Вдруг Владимир Александрович мгновенно превратился в Марцелину и пошел по классу, слегка покачивая бедрами и головой. Жесты, походка — все преобразилось, поджатые губы придавали ему еще большее сходство с женщиной.
— Пожалуйста, пожалуйста, присаживайтесь, мои дорогие гости,— сказал он скрипучим голосом, кланяясь и указывая на стулья.
