Билеты в Большой театр 
Однажды после урока я стала самостоятельно репетировать танец Белой кошечки из балета «Спящая красавица». Теперь в театре существуют репетиторы, а в то время нам никто не помогал подготовить ту или иную партию. Мы должны были явиться на репетицию номера готовыми. Екатерина Васильевна совсем уже уходила из класса и вдруг обернулась, посмотрела, как я репетирую, и подозвала к себе.
— Кого ты изображаешь? — спросила Гельцер.
— Кошечку,— неуверенно ответила я.
— Скажи, пожалуйста, Кот, который увивается возле тебя, будет так же увиваться, играть с котенком?
— Думаю, что нет.
— Так вот, ни один здравомыслящий кот к тебе не подойдет, потому что ты — котенок, который фырчит и царапается. Нужно больше кокетства, лукавства в глазах, в жестах, рук-лапок, даже в ногах. Иди, я покажу тебе. Кошечку я когда-то танцевала, это было на первом спектакле «Спящей красавицы», но до сих пор помню.
Так, как показала мне Кошечку Екатерина Васильевна, я, конечно, исполнить не могла. Но стали абсолютно ясны мои ошибки. В результате «котенок» перерос в «кошечку». Эта помощь балерины неопытной артистке была многозначительным уроком, который дал свои плоды и в работе над другими ролями. О трудолюбии и трудоспособности Гельцер нам много рассказывали в училище и старшие артисты, Говорили, что балерина даже в поезде тренируется, а этом мне довелось убедиться. Василий Дмитриевич назначил бригаду артистов на шефский концерт в Тулу. Эту бригаду возглавила Гельцер. Мне надлежало исполнить татарский танец с луком из балета «Конек-Горбунок».
Едем. Кроме нас в бригаде тенор Николай Озеров, пианист оркестра Юрий Брюшков, трубач Адамов и солистка оперы Г. В. Жуковская. В нашем купе кроме Екатерины Васильевны и Брюшкова ехал еще пассажир — мужчина средних лет. Через какое-то время Гельцер надела балетные туфли, чуть-чуть подтянула кверху юбку клеш и, не обращая на нас внимания, держась за ручку двери, стала делать небольшой экзерсис. Пассажир, лежа на верхней полке, во все глаза смотрел на Екатерину Васильевну... На вокзале в Туле нас встретили, и мы направились на довольно плохой пролетке к клубу. Ехали минут сорок. Настроение у Екатерины Васильевны, видимо, было неважным, потому что она всю дорогу молчала. Наконец клуб. Публики много, хотя до начала концерта оставалось добрых полтора часа. Нам отвели небольшую каморку для переодевания.
— Пойди посмотри сцену,— сказала мне Гельцер. Сцена оказалась частью общего зала, отделенной от зрителей занавесом. Она была довольно просторна. Но меня смутили два обстоятельства. Во-первых, пол «сцены» был сильно натерт, вероятно, постарались для знаменитости. Во-вторых, посередине «сцены» стояла белая мраморная колонна... Когда я рассказала об этом Екатерине Васильевне, она попросила позвать администратора. Пришел, вернее, прибежал запыхавшийся молодой мужчина, администратор.
— Колонну со сцены убрать,— сказала ему Гельцер. Он страдальчески посмотрел на меня.
— Нельзя ее убрать,— извиняющимся тоном ответил он.
— То есть, как это — нельзя? Колонна мне мешает танцевать. Убрать ее со сцены.
— Нельзя... уважаемая.
- А я говорю — убрать. Попросите ваших рабочих сцены... Могли бы и подготовить сцену к нашему приезду.
Администратор взволнованно вытер платком вспотевшее лицо.
— Ничем не могу помочь, колонну убрать нельзя Она капитальная.
— Что значит — капитальная?
— Чтобы убрать, ее недели две разбирать надо а затем может потолок рухнуть.
— А-а!..— поняла наконец Гельцер.— Ну ладно, как будет, так и будет. Танцы вокруг колонны тоже бывают.
— Очень большое спасибо, очень большое,— залепетал обрадованный администратор и поспешил ретироваться.
Гельцер танцевала военный марш «Гений Бельгии». Этот концертный номер поставлен А. А. Горским в 1914 году. Он входил в дивертисментную сюиту, в которую балетмейстер включил танцы народов, воевавших на стороне России в первой мировой войне. Номер Гельцер «Гений Бельгии», или, как его еще называли, «Бельгийский марш», звучал как патриотический порыв, как призыв к борьбе. Балерина выбегала на сцену в легком красном хитоне, за плечами короткий белый плащ. На голове высокий шлем из золотой парчи с плюмажем из страусовых перьев. В руках — тонкая золотая фанфара, в которую во время танца она как бы призывно трубила. Танец исполнялся на пуантах. В нем не было никаких технических трудностей. Прыжки тан леве в первом арабеске заканчивались позировками на одной ноге, другая — в согнутом положении коленом вперед. Фанфара взлетала вверх на вытянутых руках. Темпераментно, ярко танцевала Гельцер этот номер. Бывали случаи, когда она бисировала его по два-три раза. Екатерина Васильевна сама очень любила этот номер и часто танцевала его в концертах. В этот раз в Туле Гельцер танцевала «Бельгийский марш» с подъемом, натертый пол не мешал ей «бегать» на пуантах, она ловко обыгрывала капитальную колонну, чем привела публику в полный восторг. Номер Гельцер бисировала.
Продолжение...
