Билеты в Большой театр 
В 1926 году В. Д. Тихомиров отмечал тридцатилетие работы в Большом театре. К юбилейной дате он выбрал балет «Эсмеральда». Балет по роману Гюго «Собор Парижской Богоматери» был поставлен балетмейстером Ж. Перро в Петербурге в 1848 году на музыку композитора Цезаря Пуни. Тихомиров видел этот балет в Петербурге, когда занимался в классе усовершенствования П. А. Гердта. А в 1899 году он смотрел в Мариинском театре «Эсмеральду» в редакции М. И. Петипа, который ввел в балет новые, усложненные танцы. Обе редакции балета «Эсмеральда» Василий Дмитриевич хорошо помнил и ценил.
Он назвал свой спектакль «Эсмеральда — дочь народа», что показывало на стремление постановщика решить балет как народную драму. Либретто он написал заново, оно требовало новой музыкальной драматургии, углубления музыки Пуни, которая не отвечала его замыслу. Тихомиров пригласил участвовать в создании балета композитора Рейнгольда Морицевича Глиэра. Композитор принял приглашение. Он заново инструментовал балет, сочинил увертюру, которой раньше не было, написал некоторые номера и новый финал балета. Оформлял балет художник М. И. Курилко. Балет «Эсмеральда» имел пять актов с прологом.
Вскоре были вывешены списки участников этого спектакля. Театральное училище получило много интересных ролей. Четырех своих учениц Тихомиров поставил в свиту Дианы. Двадцать маленьких девочек — «золотые амуры». Десять мальчиков и десять девочек из третьей и четвертой групп училища исполняли бродяг, воришек, калек. Тамара Ткаченко получила ответственную роль — она танцевала цыганку вместе с солистками балета. Начались репетиции в училище и в театре. Воспитанникам, как обычно, разрешалось сидеть в партере, дожидаясь своего акта. Интересно было смотреть, как выбегала в первом акте Гельцер с живой маленькой белой козочкой. Все поражались тому, что эта «артистка» бежала за Гельцер, словно собачка. Екатерина Васильевна открыла свой секрет. Оказалось, что козочка живет у нее дома. Гельцер кормит ее.
Вместе с камеристкой Альмой купает ее — вот козочка и привыкла к ней. Роль Феба де Шатопера исполнял сам юбиляр, звонаря Квазимодо — Владимир Рябцев, каноника Клода Фролло — Алексей Булгаков. Пролог. В прологе не было ни танцев, ни действующих лиц, кроме Клода Фролло. Он стоял в одной из башен собора Нотр-Дам, которые постепенно высвечивались. Эта каменная средневековая громада с химерами наверху и неподвижно стоящий каноник олицетворяли по замыслу постановщика ту мощь, силу и тот гнет, которые испытывали на себе бедняки Парижа. Первый акт. Вечер, горят костры. На сцене толпа бродяг, бандиты, калеки, слепые, нищие. Дети-попрошайки отплясывают чечетку, радуясь дневной выручке, уличные акробаты репетируют свои номера. Вся сцена заполнена толпой, каждому постановщик показывал и объяснял, что он должен делать и кто он такой.
Впервые мы, воспитанники театрального училища, участники постановки балета, были свидетелями, как Тихомиров, непоколебимый хранитель классического танца, показывал артистам, занятым в первом акте, чечетку и даже движения канкана. Василии Дмитриевич сам превращался в калеку, шел, хромая, и вдруг лихо поворачивался и отплясывал, выбрасывая ноги в стороны, радуясь своему ловкому обману. Особенно было смешно смотреть, когда Василий Дмитриевич показывал, как надо вести себя артисту Коновалову, исполняющему роль парня, который берет уроки падучей у старика. Каждому присутствующему на сцене Тихомиров давал определенную задачу. Вся эта разношерстная, многоликая толпа жила, каждый был занят своим делом. Здесь и картежная игра бродяг, и драка. Цыганка приводит поэта Гренгуара. Эту роль исполнял Виктор Смольцов, окончивший театральное училище в 1918 году по классу Василия Дмитриевича. Молодой солист балета танцевал все ведущие партии в спектаклях Большого театра. Роль Гренгуара как нельзя лучше подходила ему. Стройный, нежный юноша с благородной манерой выделялся среди воров и бродяг. Все сцены с Эсмеральдой — Гельцер он проводил предельно артистично.
Мы, четыре ученицы, были заняты в «Мифологическом балете» третьего акта. По сюжету он возникал как «оживший» гобелен, который гости дарят Флер де Лис в день ее обручения с Фебом. Этот гобелен с изображением мифологического сюжета опускался с колосников, и, пока гости рассматривали его, участники «Мифологического балета» выбегали из последних кулис и, незамеченные публикой, вставали в живописные позы за гобеленом, дублируя изображение. Затем гобелен взвивался вверх и ожившие персонажи гобелена выходили из рамки на сцену. Начиналось большое адажио.
