Билеты в Большой театр 
В 1925 году слух о том, что Большой театр будет отмечать свой столетний юбилей, облетел все классы училища. О предстоящем празднике говорили не только в театральном училище, но и во всех «цехах» Большого театра — от дирекции до рабочих сцены, все готовились к знаменательной дате. Фотографы щелкали аппаратами, делая снимки для юбилейного сборника, женщины-артистки шили себе туалеты, мужчины заказывали фраки, костюмы, здание ремонтировали, мыли, чистили. Красавец театр блестел позолотой и пурпурной отделкой кресел в зрительном зале. Стало известно, что пойдет балет «Петрушка» И. Ф. Стравинского и «Сильфида» Ж. Шнейцхоффера. Мы, ученицы Тихомирова, взволновались: будем ли танцевать в юбилейном спектакле?
С нетерпением ждали мы прихода Василия Дмитриевича в класс. Шутка ли дело — юбилей! Да к тому же еще постановщик балета — сам Тихомиров. Но Тихомиров, как назло, опаздывал. Мы сидели на станках составив ноги на подоконник, и смотрели в окна, ожидая, когда он появится в пришкольном садике. Наконец показалась знакомая фигура в темно-серой шубе с черным каракулевым воротничком. Каракулевая шапка-«пирожок» натянута на уши, в руке — чемоданчик.
Обычно если Тихомиров опаздывал на урок, к станку мы не вставали, а начинали прямо с упражнений на середине зала. Так было и в этот раз. Тихомиров вошел в класс, сел на стул и сказал:
— Здравствуйте. На середину, пожалуйста.
Мы подошли к нему. Василий Дмитриевич растерянно, недоумевающе глядел на нас.
— Вы что? Вставайте работать!
— Василий Дмитриевич...— начала я,— мы хотели поговорить с вами, хотели спросить... Тихомиров нахмурил брови. Он смотрел мимо меня — признак недовольства, который я так хорошо знала.
— Экзерсис надо делать, а не разговаривать.
— Мы только хотели узнать про «Сильфиду»,— поспешила сказать я.
— Узнали! Откуда только вы все узнаете? — улыбнулся он.
— Хотим спросить вас: в этом балете мы будем что-нибудь танцевать? Он ведь юбилейный.
— Будете, обязательно будете... кулисы подпирать.— Тихомиров рассмеялся.— Что, не нравится такой танец? Ну хорошо, расскажу вам кратко обо всем. Столетие театра действительно отмечается в первых числах февраля. Я ставлю второй акт балета «Сильфида». Вы будете заняты почти все, кто в солистах, а кто в кордебалете.
Он говорил, что этот балет не новый. Впервые он был поставлен для знаменитой итальянской балерины Марии Тальони в 30-х годах XIX века ее отцом Филиппо Тальони. Затем, в 1892 году, в Петербурге «Сильфиду» поставил Мариус Петипа. Тихомиров говорил, что этот балет на музыку композитора Шнейцхоффера он считает жемчужиной романтического балета и давно мечтал поставить его на сцене Большого театра.
Первая картина второго акта балета: в непроходимом, дремучем лесу собрались ведьмы. Среди них главная, которая руководит шабашем — колдунья ведьма Медж. Она раздает ведьмам талисманы, вынимая их из кипящего котла. Белый, воздушный шарф Медж оставляет себе. Вторая картина. Шотландец Джеймс, влюбленный в Сильфиду, пытается ее поймать, но Сильфида порхает среди своих подруг, и все усилия Джеймса напрасны. Злая ведьма Медж приходит ему на помощь. Она дает ему шарф — стоит накинуть его на крылышки Сильфиды, и Джеймс поймает ее. Он не знает, что колдунья хочет отомстить ему за однажды нанесенное им оскорбление. Заколдованный шарф лишает жизни Сильфиду, как только он касается ее крылышек. Сильфида умирает.
Начались репетиции. Василий Дмитриевич сдержал свое слово. Воспитанницы училища выли заняты в «Сильфиде». Тамаре Ткаченко и мне он доверил танцевать с солистами. Василий Дмитриевич заново ставил хореографию «Сильфиды». В первой картине второго акта роль колдуньи Медж исполнял А. Булгаков, а ведьм — мужской состав балета. Первая картина производила мрачное впечатление. Это была оргия — шабаш ведьм. В серых рваных хитонах, седых всклокоченных париках с длинными космами, при фантастическом освещении танцевали ведьмы свой танец — мужские высокие прыжки в сочетании с вращением, бешеный темп музыки и даже взлеты ведьм в поддержках. В массовую пляску вплетались небольшие сольные кусочки, движения которых были построены на основе классических па.
Один из участников, выпускник театрального училища Василий Маторин, обладал превосходным высоким прыжком. Его прыжки жете en tournant no кругу на согнутых ногах в очень быстром темпе и пируэты в воздухе в один оборот с поджатыми под себя ногами вызывали овации зрителей. Он танцевал на середине сцены на фоне огромного чугунного котла, из которого вырывался огонь и пар. А по бокам сцены в это время остальные ведьмы то ложились на пол в причудливых позах, то прыгали в па де ша друг через друга. Движение на сцене ни на минуту не прекращалось, нарастало в темпе. При получении от Медж талисманов каждая из ведьм вертелась в каком-то неистовом порыве, прыгая и радуясь своему талисману. Если к этому прибавить актерское мастерство, с которым весь мужской состав исполнителей доносил характер этих лесных чудищ, их внутреннюю злобу, резкость движений, то получится картина поистине фантастическая.
