Начиная монолог, Лауренсия в пьесе обрушивалась на мужчин своей деревни с градом издевательств и насмешек. В танце основные моменты драматического монолога были переданы в преображенной хореографической форме. Лауренсия отталкивала отца, стоявшего перед ней, подбегала к крестьянам, повязывала одному из них голову своим платком. Выхватив у другого нож, она показывала, что тот ему не нужен, раз все мужчины — «женоподобные трусы». Охваченная новым порывом гнева, Лауренсия вдруг взлетала в могучем прыжке, но в приступе внезапного отчаяния запрокидывалась назад, и руки ее, заламываясь, говорили о силе ее отчаяния. Затем с новой вспышкой ярости она обегала крестьян, вкладывая в их руки оружие и призывая к восстанию. Здесь сильный, волевой прыжок Плисецкой становился резким, экспрессивным. Когда мужчины, воспламененные монологом Лауренсии, шли на штурм замка, она обращалась к женщинам, призывая их отомстить за издевательства командора. Оба танца Лауренсии: первый — с мужчинами, которых она воодушевляла на бой, и второй — с женщинами, идущими за ней на замок, — Плисецкая исполняла как две части одной танцевальной картины. Она действительно воодушевляла танцующий с ней ансамбль, объединяя всех в едином порыве танца. Это истинно был поход восставшего народа.
Когда Лауренсия и ее подруги раздавали крестьянам палки, это проделывалось танцевально, в ритме марша. Отступив в глубь сцены, женщины затем начинали двигаться медленно, танцевальным шагом, то нагибаясь, чтобы поднять камень, то выпрямляясь, чтобы бросить его во врага, то приникнув к земле, то даже временами отступая, но все продолжая неумолимое, грозное продвижение к авансцене. Во главе восставших шла Лауренсия. Лицо Плисецкой озарялось страстным вдохновением. Ярко выделяясь на фоне массы, она в то же время сливалась с ней. Лауренсия и народ — одно, утверждала балерина. Таким образом замысел балета - торжество единения народа в героической борьбе против угнетателей — в финале звучал в полную силу. Пожалуй, если говорить о чисто актерской стороне партии, Плисецкая находила в этом акте самое большое удовлетворение. Сквозное действие здесь ничем не нарушалось, идея была донесена в хореографии до конца.
Сценическая жизнь «Лауренсии» в Большом театре, как, впрочем, и многочисленных повторений балета на периферии, оказалась недолгой. А вот образ Лауренсии, вообще наиболее удавшийся балетмейстеру, логически развивающийся в танце от начала до конца, по праву занял важное место в творческом росте балерины. С образами сказочными, фантастическими Плисецкая встречалась и в старых и в новых балетах. Для нее они всегда были такими же жизненными, полнокровными и реалистическими, как и другие ее героини. Да и как иначе можно было отнестись к такому образу, как Хозяйка Медной горы из балета С. С. Прокофьева «Сказ о каменном цветке»? Балетмейстер Л. М. Лавровский сочинял эту партию, исходя из индивидуальности Плисецкой Но Хозяйка Медной горы интересовала балерину не только многогранностью характера и тем, что Лавровский делал роль для нее, — Плисецкая придает особое значение каждой новой партии в балетах современных советских композиторов. «Сказ о каменном цветке» Прокофьева ставился в сезон 1953/54 года, уже после смерти композитора.
Балерина работала над новой ролью с увлечением. Большую радость в работе доставляла, как всегда, встреча с Г. С. Улановой, исполнявшей партию Катерины. После «Бахчисарайского фонтана» и «Жизели» это был третий балет, в которое, Плисецкая участвовала вместе с Улановой. Чистый, прозрачный образ Катерины — Улановой и яркий, броский сценический портрет Хозяйки — Плисецкой замечательно контрастировали друг с другом, создавая в то же время ансамбль Плисецкая своеобразно раскрывала характер своей героини, показывая ее как бы с разных сторон. В постановке Лавровского характер Хозяйки больше всего раскрывался в моменты испытаний Данилы. Хозяйка — Плисецкая бывала то сказочно-таинственной, то неприступно-каменной, то величественной, то веселой и лукавок Как лебедь плывущая, русская красавица вдруг становилась гибкой, изворотливой ящерицей.