Семья Воронцовых (Из книги «Деятели музыкального театра»)

Октябрь 1917 года принес новые вести: в Петрограде революция, вся власть в руках большевиков. Все эти события взволнованно обсуждались в наших студенческих аудиториях, устраивались митинги, выбирались всевозможные комитеты, принимались резолюции. Какой же бурной была жизнь! И хотя занят я был чрезвычайно (лекции в институте, занятия в консерватории, приходилось еще подрабатывать и на жизнь), институтская атмосфера захватила меня всецело. У меня было уже много товарищей, но с одним из них, Степаном Воронцовым, дружба сохранилась до последних его дней.

Степан Воронцов так же, как и я, занимался сразу в двух учебных заведениях, только в отличие от меня учился и в институте и в консерватории уже несколько лет (он был старше меня). Вскоре я познакомился и с его невестой, Валентиной, тоже студенткой консерватории. Общие интересы нас очень сблизили. Я стал завсегдатаем в их доме, познакомился со всеми членами его милой семьи и особенно подружился с младшим братом Ваней, прекрасно игравшем на рояле. К себе пригласить их я не мог, так как снимал небольшую комнатушку в захудалом доме, но самое главное, не имел инструмента для занятий. Частенько Степан и Валентина звали меня к себе заниматься. Ваня часто аккомпанировал мне. Словом, дружба эта оказалась для меня не только моральной поддержкой, но очень скоро сказалась и на моих успехах в консерватории. Но этим не ограничилось. Как-то зайдя ко мне домой и увидев, как я живу, Степан предложил:

— Переезжай к нам.

Предложение было для меня очень заманчивым. Во-первых, я буду жить в лучших условиях, а, во-вторых, не надо будет тратить времени на дорогу, ведь я все равно все свободные часы пропадал в этой семье. Братья переговорили с родителями, те с радостью согласились, и я поселился у них в доме. Вскоре мы с Ваней уже не ограничивались вокализами. Как-то Ваня предложил разучить Варяжского гостя. Я согласился и в полной тайне от своего профессора распевал его со своим добровольным аккомпаниатором. Однако этим я все-таки не злоупотреблял, понимая, что учитель мой неспроста не дает мне пока петь арий и романсов.

Однажды довелось мне впервые побывать в опере. Ставили «Демона». Странное на меня впечатление произвела эта постановка. В оперу я шел впервые, предвкушая то наслаждение, которое предстояло мне получить. Много арий из разных опер я уже пел сам, много слышал в исполнении студентов консерватории. И вот, наконец, сбылось мое желание: я услышу оперу целиком. Однако ожидания мои не оправдались. Опера не произвела на меня впечатления, скорее осталось удивление: зачем здесь нужно петь? То ли музыка лермонтовского стиха, звучавшая с раннего детства в моих ушах, была убедительнее музыки Рубинштейна, то ли исполнение баритона Арбенина не произвело впечатления, но недоумение, возникшее от спектакля, долго не покидало меня. Позднее, став уже певцом-профессионалом, я глубоко проникся удивительной, чарующей музыкой «Демона» и очень хотел исполнить заглавную роль (тем более, что тесситурно партия была вполне мне доступна), но увы... Моему страстному желанию так и не удалось осуществиться. Бесподобные по кантилене арии Демона пел я в концерте и лишь одну записал на пластинку.

Радостный уезжал я на каникулы домой в Луганск летом 1918 года. Успешно окончен первый курс в Технологическом институте. Год моих занятий в консерватории также закончился весьма успешно. Как я уже говорил, по специальности меня сразу перевели на третий курс, предложив теоретические предметы подготовить за лето самому и сдать осенью. Домой вез я кипу нот, учебников и самое радостное настроение. Родные были удивлены, когда я сразу по приезде засел за учебники. Но не все время уделял я учебникам. Часто ездил в Юзовку с визитами. Возвращался оттуда окрыленным. Чувства буквально захлестнули меня, и я нашел выход им в любительских концертах. В Луганске жил учитель по фамилии Арсений Кудрин. Был он страстным любителем музыки, немножко и сам пел. Он-то и организовал эти концерты. Исполнялись в них не только арии и романсы, но ставились и отрывки из опер: «Евгения Онегина», «Фауста». Вот в этих концертах я и участвовал. Помню, что там же в Луганске я вступил в Союз сценических деятелей. Очевидно, этому помогла моя тамошняя концертная деятельность. Позднее благодаря союзу я мог получать работу и как-то существовать в голодное и холодное время гражданской войны и интервенции.