Билеты в Большой театр 
Изучив несколько маршрутов ее поездок и программ ее выступлений, я пришел к заключению, что Павлова была самой трудолюбивой из всех танцовщиц и мире. Из Бандайерга она ехала в Киддерминстср, из Теннесси — в Лландидно, она танцевала и в Королевской опере в «Ковент Гарден», и на арене для боя быков в Мексике. Она выступала и в убогих залах, и в крупнейших театрах Европы, Труд заполнял всю ее жизнь. Ее «девушки» по сей день с восхищением вспоминают о ее кипучей энергии, наперебой рассказывают о том, как Павлова упражнялась еще долго и после того, как в театре гасли огни, и все другие уже выбивались из сил. Если исходить из современных понятий, эти танцовщицы тоже очень много работали, однако они не несли даже половины той нагрузки, которую выдерживала Павлова, и посвящали упражнениям гораздо меньше времени, чем она.
«Красота не терпит дилетантства... Служить ей — значит посвятить себя ей целиком, без остатка...» — говорила Павлова и неизменно следовала этому правилу всю свою жизнь. Судя по немногим высказываниям Анны Павловой, во все эти годы странствий ее не оставляло желание вернуться на родину. Она оказывала регулярную и щедрую поддержку своей овдовевшей матери, досылая ей деньги в Россию. Обосновавшись в Англии, она поселилась в Лондоне, в Айви Хауз, некогда принадлежавшем знаменитому английскому художнику-пейзажисту Джеймсу Тернеру. Павловой нужен был просторный дом, и Айви Хауз — здание в типично английском стиле, расположенное в Хемпстид Хит,— вполне отвечал этому требованию: комнаты в нем были большие, с высокими потолками. Кроме того, к дому прилегал участок примерно в шесть акров. За домом простиралась лужайка, окаймленная подстриженными деревьями, она отлого спускалась к искусственному озеру, где Павлова держала своих знаменитых лебедей. В этой обстановке, окруженная любимыми вещами и комфортом, великая балерина постепенно обретала то чувство спокойствия, которого ей, должно быть, так не хватало во время долгих периодов скитаний и жизни на пароходах, в поездах, в гостиницах.
Во время краткого отдыха в Айви Хауз перед очередной поездкой она часто приглашала к себе друзей, а иногда устраивала и довольно большие приемы. Она прекрасно справлялась с ролью хозяйки, обращалась с каждым, как с почетным гостем, без условностей, столь свойственных англичанкам. Иногда во время завтрака она оставляла открытыми двери своей студии, чтобы следить за уроком или репетицией. В течение некоторого времени Павлова занималась в Айви Хауз преподаванием, но вскоре она была вынуждена отказаться от этой деятельности, так как ей приходилось надолго уезжать из Лондона.
Незадолго до своей смерти Павлова распорядилась, чтобы в ее саду высадили восемь тысяч тюльпанов. Друзья особенно отчетливо помнят её отдыхающей среди цветов. Здесь замышляла она великолепные фантастические празднества, за несколько минут в ее голове рождались самые сумасбродные планы поездок: ей хотелось быть одновременно в нескольких местах. Несмотря на ее чисто английское окружение, несмотря на то, что она даже развлекалась на английский манер, Павлова всегда оставалась русской, мыслила, как русская, любила все русское. В ее меню входили русские блюда: гречневая каша, биточки в сметане, осетрина, она ела черный хлеб. У нее был русский повар Владимир, который иногда неожиданно появлялся в столовой якобы для того, чтобы спросить, «не нужно ли мадам еще чего-нибудь», а на самом деле — чтобы услышать похвалу своему искусству. Как и все артисты балета, Павлова внимательно следила за своим меню. Она любила разнообразие в пище, но довольствовалась очень небольшими порциями. За столом, где она обедала с друзьями, все время слышался ее высокий, щебечущий, такой ритмичный и оживленный голос.
Даже во время коротких передышек между утомительными поездками она много времени отдавала работе. День начинался с обычных упражнений — она ими никогда не манкировала. Затем шли репетиции, интервью, просмотры, фотографирование, примерки и все прочие дела, связанные с руководством балетной труппой. Дандре (это ясно видно из написанной им биографии Анны Павловой) любил Павлову как жену и боготворил ее как артистку. Подобно всем людям, которые были с ней связаны, он работал для нее не покладая рук, однако право на решающее слово во всех вопросах всегда оставалось за ней. Как бы ни утомительна была поездка, какими бы неудобствами она ни сопровождалась, как бы мало ни располагала к работе обстановка, Павлова неизменно настаивала, чтобы каждый член ее труппы тщательно и регулярно тренировался, причем сама она работала больше всех: «Преследовать безостановочно одну и ту же цель — в этом тайна успеха. А что такое успех? Мне кажется, он не в аплодисментах толпы, а скорее в том удовлетворении, которое получаешь от приближения к совершенству. Когда я ребенком бродила среди сосен, я думала, что успех — это счастье. Я ошибалась. Счастье — мотылек, который чарует на миг и улетает».
