Оперная классика. Часть 3.

Ранее: 1, 2.

Часто зрительный зал дружно смеется в игровых, юмористических моментах первого акта, когда Китри с подружками водит за нос старого жениха, богатого гранда Гамаша, буквально издевается над ним, кокетничает с Базилем, обманывает родителей и притворно плачет, чтобы разжалобить отца. И, как бы ни была замечательна (особенно в первом акте) хореография Горского, она живет такой полнокровной жизнью потому, что Плисецкая озаряет все танцы огнем своей яркой индивидуальности. Про эту партию мало сказать, что она исполняется балериной виртуозно. Плисецкая танцует, испытывая упоение от самой стихии танца, от возрастающего темпа, от силы вихревых вращений. И чем труднее движения, тем, кажется, радостнее ей. Что бы ни танцевала Плисецкая, какие бы сложные комбинации движений ни предлагал ей хореограф — всегда остается ощущение, что она может танцевать еще больше, еще дольше, еще интереснее. И в то время как многие балерины едва справляются со сложной хореографической партитурой этого балета, Плисецкая танцует не только с легкостью, но, если так можно выразиться, всегда с избытком. Ее прыжок шире и стремительней, заноски выше и точнее, движения экспрессивнее. Весь танец бравурнее и горячее. А из всего этого и рождается характер Китри Плисецкой.

Она не просто веселая и счастливая — она упоена весельем и счастьем. Она не просто смелая, а отчаянная. Она не шалунья, а озорница. Не насмешница, а задира. И создай автор либретто еще тысячу неожиданных препятствий на пути влюбленных, Китри Плисецкой с азартом игрока вышла бы из любой ситуации, преодолев все превратности судьбы. Актерская сторона работы Плисецкой заслужила одобрение таких мастеров Художественного театра, как Тарасова, Массальский, Топорков, постоянно посещающих спектакли Плисецкой. Решение образа вызвало одобрение взыскательных старших товарищей по театру. Галина Уланова писала о Плисецкой: «Я очень люблю ее в роли Китри в балете «Дон-Кихот». Здесь по-настоящему проявляются ее сценический темперамент, отличная техника, порыв, сверкающий красками молодости всепобеждающий оптимизм». Особо Уланова отметила у Плисецкой свободу владения телом, позволявшую ей вольготно чувствовать себя в партии Китри. Она писала: «Танец Плисецкой отличается чистотой и мягкостью, свободой и легкостью. У нее большой, широкий, как полет, прыжок, сила и стремительность».

Многие зрители, присутствуя на балетном спектакле, воспринимая каждый хореографический образ как единое целое, не приглядываются к частностям, не задумываются над ними. Между тем это увлекательнейший процесс — следить за всеми деталями исполнения, наблюдать, как рождается из них индивидуальное, неповторимое искусство артиста. Попробуйте пристальней вглядеться в любое отдельное движение Плисецкой. Как всякий артист, достигший высокого мастерства, она вносит свое даже в канонические движения классического танца, слегка видоизменяя их. В области чистой классики, где, казалось, все уже давно открыто, перед Плисецкой как раз открывалась большая, интересная перспектива. Любую старую «беспрограммную» вариацию можно исполнить так, что она станет неузнаваемой. Еще со времени первого исполнения блестящей «прыжковой вариации» в «Дон-Кихоте» Плисецкая начала эту увлекательную работу. Теперь танцевальную хореографию Горского балерина окрасила новыми интонациями. Известные вариации первого акта прозвучали у нее по-новому. Партия Китри построена на прыжках — они играют роль лейтмотива образа.

Горский использовал в основном большие широкие па-де-баски, как элемент академического испанского танца. Плисецкая преобразила эти прыжки, развила их, придала им новую форму. Сильно оттолкнувшись от земли и достигнув в прыжке высшей точки, она парит в воздухе, настолько далеко посылая ноги параллельно полу, что поза превращается в «воздушный шпагат». Такой прыжок требует необычайного баллона, он очень труден для исполнения. В сцене «Сна Дон-Кихота» Плисецкая повторяет большой прыжок, но на этот раз в форме широкого раскрытого па-де-ша. Здесь лирическая музыка сна и строгая академичность танца диктуют иную форму. Ведь это уже не Китри, а идеализированная мечтой Дон-Кихота Дульцинея — по существу, новый образ, нежный, изящный, воздушный. Конечно, буйные взлеты Китри здесь были бы невозможны. И форма и содержание картины «Сон Дон-Кихота» говорят о другом образе, о другой пластике. Меняется и облик артистки. Прыжок здесь тоже очень высокий, но более плавный. Руки, в отличие от испанского жеста в прыжке первого акта, сохраняют академическое изящество кистей. Поза также задерживается на мгновение в воздухе, но напоминает, скорее, плавный полет, чем сильное, темпераментное взмывание Китри в воздухе. Эти плавные, медленные полеты облагораживают образ Дульцинеи-видения, создают представление о прекрасной, несбыточной, романтической мечте Дон-Кихота.

Продолжение...