Билеты в Большой театр 
.jpg)
Балет-феерия в трех действиях, с прологом и апофеозом Либретто И. А. Всеволожского и М. И. Петипа по сказке Ш. Перро
ПОСТАНОВКА 197 3 ГОДА
Дирижер — заслуженный деятель искусств РСФСР А. А. КОПЫЛОВ
Спектакль сочинен М. И. ПЕТИПА Возобновлен в редакции народного артиста СССР, лауреата Ленинской премии Ю. Н. ГРИГОРОВИЧА
Художник — народный художник РСФСР и Грузинской ССР, лауреат Ленинской и Государственной премий СССР С Б. ВИРСАЛАДЗЕ
Среди великих образцов балетного классического наследия «Спящей красавице» Чайковского и Петипа историей хореографического театра уготовано совершенно особое место. В этом творении, как бы сконцентрировавшем и завоевания прошлого и предощущения будущего, пожалуй, впервые в практике балетного театра музыка и хореография слились в таком гармоничном и многосложном единстве. И недаром на титуле клавира «Спящей красавицы» композитор захотел написать: «Балет-феерия сочинения П. И. Чайковского и М. И. Петипа».
Хотя считается, что замысел либретто и не принадлежит прославленному хореографу, его участие в разработке сюжета И. А. Всеволожского по сказке Шарля Перро было так велико, что без сомнения, именно фантазия балетмейстера вызывала вдохновение композитора. Брат П. И. Чайковского Модест Ильич вспоминал, как композитор, «прежде чем приступить к сочинению музыки, просил балетмейстера М. Петипа точнейшим образом обозначить танцы, количество тактов, характер музыки, количество времени каждого нумера».
Изумительное богатство музыки, бесконечное разнообразие хореографии, позволяющее называть «Спящую красавицу» энциклопедией классического танца, утверждение симфонической танцевальности как основы драматургии балетного спектакля, глубина гуманистического содержания — все это сделало балет Чайковского и Петипа одним из самых репертуарных спектаклей не только прошедших времен, но и наших дней. Правда, первая реакция части критики, еще не готовой к постижению новых хореографических и музыкальных вершин, оказалась весьма прохладной. Но успех нового спектакля нарастал от представления к представлению. Спустя месяц после премьеры М. И. Чайковский писал брату: «Уже не говорят больше «здравствуй!», а «видели вы «Спящую красавицу»?».
Этот балет не знал забвения на протяжении восьми десятилетий. Характерно, что его признают даже те хореографы, которые в своей собственной практике пошли другой дорогой. И действительно, без постижения неисчерпаемых богатств «Спящей красавицы» сегодня нельзя говорить об осмыслении истории хореографического театра. Об этом балете существует не только обширная исследовательская литература — он стал объектом освоения классики, современного ее прочтении. Бывали на этом пути и огорчительные провалы, но и они немало дали в познании истины, в постижении глубин замысла Петипа и Чайковского. Бережное сохранение классического балетного наследия — принцип развития советской хореографии, но это и проблема, включающая в себя массу аспектов. Достаточно взглянуть на иконографический материал, связанный с первыми постановками «Спящей красавицы», чтобы почувствовать: вернись мы сегодня к первоисточнику хотя бы в чисто внешней похожести — это выглядело бы анахронизмом. Изменились декорационные принципы, совсем другими стали балетные костюмы, сценические аксессуары.
Исполнительская манера, танец меняются порой неуловимо, но во времени эти перемены весьма ощутимы. Балет — искусство подвижное, эстетические завоевания современности оказывают на него глубокое влияние, и потому думать, что возможно сохранить старые спектакли в абсолютно неприкосновенном виде, — это значит почти неминуемо впасть в заблуждение. Вот почему при возобновлении классики успех зависит не от благих порывов и деклараций, а от эрудиции, вкуса, такта современных хореографов.
В конце сезона 1972/73 года в Большом театре состоялась премьера «Спящей красавицы» П. И. Чайковского и М. И. Петипа в редакции Юрия Григоровича. Именно великому уважению к первоисточнику, проявленному Большим театром в работе над этим балетом, мы обязаны рождением нового, яркого, по-настоящему праздничного спектакля, в котором высокие принципы хореографа и композитора получили полное осуществление. Юрию Григоровичу, глубоко чтущему художественные принципы Мариуса Петипа, удалось передать самый дух хореографии мастера — мажорной и искрящейся, обостренно лиричной и возвышенной, дух музыки Чайковского, всегда обращенной к человеку, самому лучшему в нем. Мерой это ['о спектакля стала масштабность мыслей и чувств, философия добра и справедливости. Григорович соединяет в нем век минувший и век нынешний. Внося в балет свежие черты, хореограф творчески самостоятелен — он разливает и углубляет некоторые линии спектакля в полном соответствии с замыслом Петипа: ведь Петипа сам говорил, что новое время, новые вкусы обязательно потребуют пересмотра его произведений. «Это закон»,— утверждал он, сам никогда не ведавший простого повторения пройденного.
