Об опере "Иван Сусанин" (книга, 1958 г), часть 4

Ранее: 1, 2, 3

В русских операх до Глинки музыка обычно представляла собой собрание сольных и хоровых номеров, по существу это были по большей части музыкальные иллюстрации к происходившему на сцене. Музыка «Сусанина» — не разрозненные жанровые иллюстрации к сценическим событиям, не аккомпанемент к драме, а самая драма, воплощенная и происходящая в музыке. Музыкальные образы даны в развитии, в драматургическом процессе. «Сусанин» Глинки — это прежде всего единое и законченное музыкальное целое.
Глинка был удивительным, неповторимым «мастером портрета» в опере, обладающим несравненным даром музыкальной характеристики. Его образы Сусанина, дочери Сусанина Антониды, приемного сына Вани, жениха Антониды Собинина — по пластической выразительности, по «точности» рисунка и глубокой психологической правдивости — мало знают себе равных. Впервые Глинка всем русским героям своей оперы дал большие развернутые арии, ансамбли. В «Сусанине» захватывают слушателя и могучие величавые народные хоры, целые массовые сцены (в первом, третьем, четвертом действиях, в эпилоге — сцене на Красной площади). Порой исследователи любят высчитывать и со скрупулезной точностью определять, сколько народных песен использовал тот или иной композитор в том или ином своем сочинении. Нужно сказать, что подлинных фольклорных мотивов в «Сусанине» почти нет. Но Глинке и не требовалось заимствовать мелодии из фольклора — он сам в своем искусстве говорил на чистейшем русском народном языке! —ив его партитуре слушатель нигде не отличит фольклорные мелодии от собственно глинкинских — они едины по стилю, характеру, по мелодическому содержанию.
Но и это еще не все, что нужно сказать о музыке глинкинского «Сусанина»: необычайно важны и интересны самые принципы музыкальной драматургии, по которым развивается действие оперы Глинки. И здесь поражает не только компоновка драмы, удивительная рельефность контрастных сопоставлений света и тени, нюансировка всех перипетий развертывающегося сюжета, выразительность и богатство оркестровых красок. Важно подчеркнуть, что все в партитуре оперы служит раскрытию идеи произведения, того, что Станиславский называл в искусстве театра «сверхзадачей». В этом отношении особенно показательно, — и это естественно, — становление и развитие образа самого Сусанина. Два идейных мотива приобретают здесь решающее значение. В первом акте перед нами Сусанин — житель села Дом-шгао, вместе со своими односельчанами, совсем крестьянским миром глубоко переживающий тяжкое испытание и невзгоды, выпавшие на долю любимой родины. Враг терзает русскую землю — и перед этим вселенским горем, горем страны, все личное должно отойти на задний план, стушеваться, забыться. Дочь Сусанина Антонида любит Собинина, молодые люди мечтают поскорей сыграть свадьбу, но до свадьбы ли в черную годину вражеского нашествия? — и отец просит дочь повременить с замужеством. Но приходит добрая весть о победе над интервентами, и вот в третьем действии в доме Сусанина идут приготовления к празднику — скоро подружки Антониды придут к ней на девичник. Таким образом, в первом действии мы видели Сусанина на площади в селе, среди народа; в третьем действии — он дома, в своей семье, счастливый отец, благословляющий своих птенцов, радующийся их радостями, — Глинка не случайно так компонует действие, чтобы показать в Сусанине единство личных и общегражданских, патриотических чувств. И музыка с большой чуткостью, с тончайшим разнообразием деталей раскрывает перед нами внутренний мир Сусанина, его ум и его сердце, все оттенки его переживаний... Но враги врываются в избу Сусанина и уводят его с собой. Сусанин знает, что ему больше не вернуться домой, не бывать на свадьбе у Антониды. Однако он не хочет, не имеет права подать и виду — и врагам и детям, — что идет на смерть, на лютую казнь. Он прощается с дочерью, и нельзя без слез слушать эту проникновеннейшую, полную глубочайшей скорби и нежности музыку последнего расставания. Решив погубить врагов, Сусанин, улучив мгновенье, посылает тайно своего любимого Ваню известить о грозящей опасности Минина. И в следующей сцене — «У монастыря» (написанной уже позднее и не входившей в первую постановку 4836 года) — мы видим, как мальчонка, совсем недавно еще беззаботный и счастливый, только что сам мастеривший себе игрушки, — в минуту опасности вырастает в героя, в отважного воина...
В движении образа Сусанина кульминационной является сцена в лесу, сцена смерти. Глинка признавался: «...сцена в лесу глубоко врезалась в моем воображении; я находил в ней много оригинального, характерно-русского...» В своих «Записках» Глинка оставил и такую пометку: «...всю эту сцену [он сочинял ее зимой. — М. С], прежде чем я начал писать, я часто с чувством читал вслух, и так живо переносился в положение моего героя, что волосы у самого меня становились дыбом и мороз подирал по коже...».

Продолжение...