Билеты в Большой театр 
Ранее: Часть 78
А. Кандинский «Руслан» в Большом театре
Новый спектакль (сокращенный вариант статьи «Заметки о Глинке и его «Руслане») Самое великое, самое гениальное творение Глинки, без сомнения, его вторая опера. Музыкальные достоинства «Руслана» были признаны уже современниками композитора, в глазах русских музыкантов последующих поколений глинкинская партитура предстала как величайший шедевр русской музыки, как подлинное «евангелие русских музыкантов». И вместе с тем история наделила эту оперу необычной, поистине драматичной «биографией»: именно как опера, как произведение синтетического, музыкально-театрального жанра «Руслан» долго не получал единодушного признания... ни одна постановка оперы, ни одно музыкально-сценическое воплощение «Руслана и Людмилы» не вызвали восхищения, не показались убедительными. Почему?.. История сценических исполнений «Руслана и Людмилы» свидетельствует, что в течение многих десятилетий опера преподносилась как пышное, в первую очередь декоративное зрелище, как монументальный и красочный сказочно-волшебный спектакль, не заключающий, однако, какого-либо определенного идейно-постановочного истолкования оперы, режиссерского замысла, продуманной театральной формы. Современное понятие «постановка оперы» неприложимо к этим исполнениям «Руслана»...
Перед авторами спектакля «Руслан и Людмила» стояла... трудная задача — воссоздать на оперной сцене произведение во всем его уникальном художественном своеобразии, жизненном полнокровии, удивительном изяществе и неувядаемой свежести. Руководителям постановки — дирижеру Ю. Симонову, режиссеру Б. Покровскому, художнику И. Сумбаташвили, исполнителям оперы эту задачу решить удалось. Благодаря горячему, творческому отношению к созданию Глинки. Благодаря согласованной, во всем скоординированной работе, в которой музыкальная, режиссерская, художественно-оформительская стороны спектакля слились в стройном, гармоничном единстве. Оно, хочу подчеркнуть, настоятельно необходимо при исполнении глинкинских произведений, всегда проникнутых гармоничностью внутреннего содержания и пленяющих артистической завершенностью формы. Недаром автор «Руслана» однажды заметил: «Forme значит красота, т. е. соразмерность частей для составления стройного целого». А ведь такая «гармония-красота» не часто встречается в музыкальном театре...
В спектакле Большого театра Музыка и Драма не враждуют друг с другом, налицо полная слиянность сценического и музыкального действия: то, что происходит на сцене — вся жизнь героев и людских масс, фантастических существ,— согласуется с музыкальными «событиями», свободно «ложится» на музыку и вытекает из нее. Возникает живой увлекательный музыкальный спектакль, и давным-давно известная, привычная, как бы «сама собой разумеющаяся» музыка заново поражает нас своей красотой, своей неожиданной и «новой» театральностью. Переходя к разбору спектакля, я хочу сначала остановиться на его сценической стороне. Не потому, что она лучше или ярче музыкальной. Но с нее удобнее начать, так как в режиссерской разработке спектакля нагляднее всего видно общее постановочное решение. Да и постановка Б. Покровского — первое безусловно удачное сценическое воплощение оперы, в то время как сильные и талантливые музыкальные исполнения «Руслана» уже бывали, некоторые из них памятны людям старшего поколения.
Произведение Глинки предстает в спектакле во всей своей многогранности и жанровом разнообразии: как былинное повествование, наполненное красочными картинами языческой, дохристианской Руси; как народная сказка, искрящаяся буйной игрой фантазии, всевозможными «волшебствами», не затмевающими, однако, жизненной основы всего произведения, вложенного в него композитором глубокого и серьезного содержания; наконец, как веселое, откровенно «театральное» представление, временами прямо рассчитанное на «сопереживание» публики, на ее внутреннее «соучастие» в происходящем. Спектакль, между тем, не превращается в нечто рыхлое, пестрое, различные его жанровые аспекты крепко спаяны друг с другом. Это обусловлено заботой постановщика о непрерывности и активности музыкально-сценического развития. Оно протекает в спектакле в двух пересекающихся планах: сюжетно-фабульном и обрядово-мифологическом. Театр постарался покрепче «сшить» сценарную основу оперы, возможно рельефнее преподнести и провести через все произведение борьбу сил добра, света и зла, мрака. Она и составляет основную действенную линию спектакля.
Продолжение: Часть 80
