Билеты в Большой театр 
Ранее: часть 76
Другой исполнитель Руслана — А. Ведерников — опытный, превосходный певец. Он тоже пытается уйти от традиционности. Его Руслан кажется взрослее, сосредоточеннее, серьезнее. Простотой и непосредственностью наполнен и образ Людмилы. Прелестные арии, разнообразные по характеру, настроениям, то шаловливые, то печальные, проникнуты искренним глубоким чувством. Б. Руденко, белокурая, одетая в белое, точно сказочный былинный образ голубки, подруги прекрасного юноши. Но это очень простая девушка, юная, шаловливая. Каватина так и брызжет внутренней силой, переполняющей Людмилу жизненной энергией. А вот ария в третьем действии «Ах ты, доля, долюшка» — проникновенный монолог, овеянный глубокой печалью. Но Людмила не может долго грустить и бездействовать — кончается ария взрывом негодования и протестом.
Да, Людмила у Б. Руденко с характером. Она отнюдь не «голубая героиня», может постоять за себя. Прелестна и очень женственна в этой партии К. Кадинская. Решительностью, смелостью режиссерского почерка, размахом сценического мышления отличаются сцены, когда Б. Покровский вдруг выводит Руслана и Людмилу на авансцену, вернее, еще дальше, на мостки, специально перекинутые через оркестровую яму. Сценический эффект поразителен — фигуры героев, молодых и красивых, в ослепительно белых одеждах, оказываются выхваченными из толпы сильнейшим лучом прожектора.
Своеобразный стоп-кадр, крупный план, символ красоты и молодости. Стал интереснее и сложнее образ Ратмира. Изнеженный юноша, которому все дается легко, и вдруг препятствие, неудача — его не любит Людмила. Он скоро отказывается от борьбы за нее, наслаждаясь в призрачных замках Наины. И все же именно ему Финн дает свой волшебный перстень для освобождения Людмилы, который он должен передать Руслану. Почему? Да ведь Ратмира тоже преображает любовь верной и преданной Гориславы. Партию Ратмира поют Т. Синявская и Н. Григорьева. У первой Ратмир более лиричен, мягок, женствен.
У Григорьевой (это первая большая роль молодой артистки) есть великолепные вокальные куски, ее Ратмир наделен большой мужественностью. Много нового, очень яркого внесли в исполнение партии Гориславы Н. Лебедева и Н. Фомина. Новые краски появились в характере Фарлафа (его поют А. Эйзен и Б. Морозов). Совсем не традиционны образы «волшебников» — Финна (А. Масленников) и Наины (Л. Авдеева). Наверное, невозможно перечислить всех исполнителей, из которых каждый в этом спектакле заслуживает доброго слова. Главное, что спектакль современен своими принципами исполнительства, неотделимостью вокального и актерского мастерства. Так существовать на сцене могут только артисты второй половины XX века.
В новом спектакле каждая работа заметна, и о каждой хочется говорить особо. Вот танцы в постановке Ю. Григоровича. Очаровательная легкость,- изящество, волшебные нити танцевальных узоров передают образы «таинственных дев» в замках Наины. Они обольщают Ратмира, чуть было не завлекли в свои сети Руслана. Танцы удивительно вписываются в действие, не становятся вставным номером. Единомышленником режиссера является и художник И. Сумбаташвили. Каждое действие точно следует режиссерской мысли. В первом — атмосфера праздника в языческой Руси. Второе — сосредоточенность и углубленность. Это время монологов, самораскрытия героев. Отсюда и предельный лаконизм, спокойствие колорита. И, наконец, третье действие и финал. Оно сразу ошеломляет, бьет в глаза, буквально ослепляет буйством красок, энергией ритмов. Пожалуй, даже иногда красочность оборачивается пестротой, излишеством, нарушением стиля.
Дирижирует спектаклем Ю. Симонов. Симфонизм Глинки, исключительное разнообразие оркестровых красок, масса колористических эффектов требуют настоящего высокого мастерства интерпретации. В оркестре много сольных «кусков», имеющих важное смысловое значение, создающих настроение, много истинных перлов оркестровки, удивительных тембровых сочетаний. Не говоря уже о гениальной музыке увертюры. Превосходно, мастерски играет оркестр Большого театра. «Руслан и Людмила» — спектакль, единомышленников, и Ю. Симонов — один из них. Он почувствовал и принял стремление режиссера к контрастным сопоставлениям, к яркости действия первого и третьего акта, размаху и грандиозности постановочного замысла. Необходимо сказать и об огромной работе хормейстеров А. Рыбнова, А. Хазанова, И. Агафонникова и о самом хоре. И это не вежливая дань уважения. Поистине, работа их трудноизмерима. Хор — одна из главных действующих сил (именно сил, а не лиц) оперы. Итак, позади огромная, колоссальная работа. Затрачены труд, талант, терпение, нервы. Но талант и мастерство в искусстве всегда вознаграждаются успехом, радостью, сознанием нужности своего творчества.
«Советская культура», 1972, 27 июня
Продолжение: Часть 78
