Билеты в Большой театр 
Ранее: Часть 67
М. Тараканов Сегодня «Анна» в балете
Сокровищница советского искусства обогатилась новым крупным творческим свершением. Герои Льва Толстого перешли на балетную сцену. Истинную масштабность явления искусства познаешь, как правило, со временем. Но уже сейчас можно сказать, что балет Родиона Щедрина «Анна Каренина», премьера которого была показана на днях Большим театром СССР, станет значимым этапом в освоении балетом крупнейших творений мировой литературы. Работа композитора, автора либретто Бориса Львова-Анохина, руководителя постановочного коллектива Майи Плисецкой, великолепное исполнение ею заглавной роли — все отмечено здесь печатью подлинного вдохновения, таланта и высокого мастерства.
Вдумчиво и углубленно работали авторы, постановщики и исполнители над проблемой хореографического переосмысления образов Толстого. Спектакль «Анна Каренина» — одно из самых заметных событий в многокрасочном фестивале искусств юбилейного года. Это настоящая крупная победа, празднично-яркое творческое свершение... Раздвигается занавес, и на слегка приподнятой наклонной площадке в глубине сцены, сверкая медью инструментов, предстает духовой оркестр, сразу вступающий в свои права, властно завоевывающий внимание.
В его музыке все атрибуты бодрого, приподнятого марша; который создает атмосферу нарядной праздничности. Так начинается картина скачек, открывающая второе действие нового балета Родиона Щедрина. Со вкусом оформленная художником В. Левенталем, она соединяет три пластические линии. Одна из них, подчеркнуто равномерная, даже механичная — в вертикальных взмахах жезла дирижера, стоящего перед духовым оркестром. Другая — в ритме перемещений пестро разряженной толпы, развернутой по горизонтали на другой части сценической площадки. "Пластической линейности, словно «закованной в этикет», противостоит сложный рисунок движений отделенной от толпы женщины, полной тревоги за исход предстоящего.
Ведь среди всадников тот, кто стал единственным, кому отдано все! И другой оркестр все явственнее и настойчивее вторгается со своими полными смятения репликами, создающими резкий диссонанс бездумной бравурности музыки скачек. В таком, доведенном до крайнего антагонизма, контрасте и заключено решающее свойство драматургии балета Родиона Щедрина «Анна Каренина». Первое впечатление от его музыки связано с невероятными, кричащими столкновениями несоединимого, где как будто нет никаких точек соприкосновения. Лирическая элегия салонной импровизации соседствует с острейшей экспрессией выражения эмоций, блеск бального танца — с утонченной, почти призрачной звуковой атмосферой сновидений. В развертывание музыки порой вторгаются стилистически совершенно чужеродные пласты, вроде дуэта оперы Беллини «Капулети и Монтекки» в сцене, где воспроизведено представление итальянской оперы. Конечно, каждому такому стилистическому сдвигу можно подыскать оправдание.
Однако для музыканта одной сюжетной мотивировки все же недостаточно, сознание чуткого слушателя стремится уловить органическую связь даже в противоборстве взаимоисключающего... Попытка уловить суть такой связи — а без нее был бы всего лишь механический конгломерат музыки разных стилей — заставляет задуматься над тем, как прочли композитор и его либреттист (в этой роли выступил известный режиссер и балетный критик Б. Львов-Анохин) литературный первоисточник балета. Что и говорить, замысел смелый до дерзости, сопряженный почти что с непреодолимыми трудностями! Давайте сразу договоримся: любой балет никогда не смог бы вместить многогранное содержание монументального толстовского полотна. Как Чайковский взял из пушкинского «Евгения Онегина» лишь то, что требовало музыки, так и создатели балета могли воплотить лишь те стороны романа, которые поддаются интерпретации средствами музыкально-хореографической пластики.
Так, совершенно исключена линия романа, связанная с историей Левина и Кити, особенно существенная в развертывании философской концепции Толстого. Это значительно переместило все акценты первоисточника, приподняло его главный мотив — неподвластность свободного чувства регламенту и установлениям общества. Монументальная эпопея превратилась в лирические сцены. Параллель с Чайковским возникла не случайно — ведь время создания романа Толстого нашло совершенное музыкальное выражение именно в сочинениях великого русского композитора. Поэтому обра щение к темам, мотивам и шире — к интонационному строю музыки Чайковского помогло Щедрину создать глубокую временную перспективу, придать балету колорит эпохи, ушедшей в прошлое. Но «Анна Каренина» Щедрина — произведение современного советского композитора, уверенно владеющего всеми средствами новой техники и не стесняющегося пустить в ход смелые приемы, в которых отражено музыкальное мышление сегодняшнего дня. Как же в этот звуковой мир проникает музыка Чайковского и как удается Щедрину преодолеть почти столетнюю дистанцию между стилистикой эпохи «Анны Карениной» и нашей современности?
Продолжение: Часть 69
