Билеты в Большой театр 
Ранее: Часть 62
Р. Щедрин АННА КАРЕНИНА
Лирические сцены, балет в 3 действиях
Либретто Б. ЛЬВОВА-АНОХИНА по мотивам романа Л. ТОЛСТОГО
Б. Львов-Анохин, «Анна Каренина»
Задача воплощения образов Л. Н. Толстого на балетной сцене необычайно трудна. Как сочетать неизбежную условность хореографического театра с поразительным реализмом толстовской прозы? Тем не менее мы знаем гениальный эксперимент Сергея Прокофьева, создавшего замечательную оперу «Война и мир», а ведь опера не менее условна, чем балет. Внимательно перечитывая «Анну Каренину», можно обнаружить, что могучий реализм Толстого становится «реализмом, отточенным до символа» (выражение Вл. И. Немировича-Данченко), а это уже область, доступная поэтике хореографического искусства.
Как последовательно строит Толстой образно-символическую композицию произведения: первая встреча и знакомство Анны и Вронского происходит на вокзале, на платформе и в вагоне прибывшего из Петербурга поезда. Здесь же возникает «дурное предзнаменование» — гибель человека под колесами поезда. Объяснение с Анной снова на платформе, у поезда — знаменитая сцена метели в Бологом. Трагическая гибель Анны под колесами — сбылось «дурное предзнаменование» первой встречи. И снова Вронский на платформе, у поезда, в котором он едет в Сербию. Его мучительные воспоминания о мертвой Анне, распростертой на столе казармы железнодорожной станции, и о той Анне, «когда он в первый раз встретил ее тоже на станции, таинственною, прелестной, любящею, ищущею и дающею счастье...» . Какая стройность образных сопоставлений, трагических обобщений!
Именно здесь, в этой сфере, искали мы пути «перевода» романа Толстого на хореографический язык. А разве не «балетны», в лучшем значении этого слова, сны Анны, проходящие через весь роман. Интересно, что и во сне Вронского тоже возникает страшный мужик с взлохмаченной бородой, что и во сне Анны. А потом фигура этого мужика возникает уже наяву, реально в эпизоде перед ее гибелью. И в гаснущем сознании Анны мелькает этот образ. Анну преследует «...страшный кошмар, несколько раз повторявшийся ей в сновидениях».
В этом персонаже звучит тема трагической судьбы, рока, возмездия, жестокой кары. Представляется, что эта фигура может нести в спектакле таинственный, грозный смысл эпиграфа к роману — «Мне отмщение, и Аз воздам». Нельзя не обратить внимание на удивительную пластичность толстовских описаний. Вот как передает один мемуарист рассказ Толстого, относящийся к замыслу «Анны Карениной»: «Это было так же, как теперь, после обеда, я лежал один на этом диване и курил. Задумался ли я очень или боролся с дремотою, не знаю, но только вдруг передо мною промелькнул обнаженный женский локоть изящной аристократической руки. Я невольно начал вглядываться в видение. Появилось плечо, шея, и, наконец, целый образ красивой женщины в бальном костюме, как бы просительно вглядывавшейся в меня грустными глазами. Видение исчезло, но я уже не мог освободиться от его впечатления, оно преследовало меня и дни и ночи, и, чтобы избавиться от него, я должен был искать ему воплощения.
Вот начало «Анны Карениной», — закончил граф». Разве это «видение» будущей Анны Карениной не балетно по самому своему существу? Толстой часто пишет о легких шагах, о легкой походке, подчеркивает «отчетливую грацию, верность и легкость движений» Анны. Также выразительно он создает чисто пластические характеристики Кити, Бетси, Каренина в описаниях их облика, походки, повадки и жестов. Вечно волнующая тема — столкновение естественного, свободного в своем чувстве человека с лживой и жестокой моралью лицемерного общества. Петербургский свет казнит Анну за то, что она не может и не хочет лицемерить и лгать, за то, что она посмела отдаться своему чувству, и тем самым бросила вызов обществу. Узнав об измене жены, Каренин требует от Анны, чтобы их жизнь шла, как прежде. «И он знает все это, — думает Анна, — знает, что я не могу раскаиваться в том, что я дышу, что я люблю; знает, что, кроме лжи и обмана, из этого ничего не будет; ...я разорву эту его паутину лжи, в которой он меня хочет опутать; пусть будет, что будет. Все лучше лжи и обмана!».
Продолжение: Часть 64
