Билеты в Большой театр 
Ранее: Часть 59
Первое впечатление от спектакля — единое, слаженное действие, подчиненное четкой режиссерской мысли, допускающей, однако, довольно широкое исполнительское толкование образов. «Тоска» Б. Покровского — высокая драма, волнующий рассказ о невозможности счастья, замкнутого в маленьком мирке двоих, о крушении этого мирка под напором обстоятельств, порожденных окружающей жизнью, от которой герои пытались отгородиться, это рассказ о пробуждении в далеком от политической борьбы человеке гражданских чувств, гражданского долга. Попытку Марио спасти Анджелотти, скрыть его от вездесущих шпионов Скарпиа авторы спектакля толкуют именно как верность гражданскому долгу, который оказался сильнее жажды жизни, значительнее тех, казалось, предельных чувств, что испытывает Каварадосси к красавице-певице. То есть постановщик обнажает в произведении Сарду и Пуччини очень современный по звучанию конфликт личного и гражданского, драму крушения надежд двоих под напором коллизий социально-общественного плана. Мелодрама Сарду, облаченная в возвышенные, поэтичные пуччиниевские мелодии, обрела черты остро-психологической социальной драмы.
Постановка Б. Покровского — ответ на сакраментальный вопрос: для чего мы ставим сегодня классику, в частности итальянскую? Нет, не только ради красивой, ласкающей слух музыки, не только для того, чтобы дать певцам «попеть», отвечает своим спектаклем режиссер. Его постановка утверждает мысль о том, что, лишь найдя в классическом произведении идеи и мысли, созвучные нашему времени, лишь поняв их и по-своему осмыслив оперу, можно приниматься за ее постановку, твердо зная, что слушатели найдут в происходящем на сцене что-то глубоко волнующее их за пределами театра. Только тогда прекрасные мелодии обретут непреходящую ценность. «Тоска» Покровского — образец прочтения классического произведения отнюдь не через внешнюю сценическую форму. На сцене — Италия 1800 года.
Тяжеловесно-монументальная и торжественная церковь в первом акте, пышное убранство палаццо во втором... Резкие, контрастные, напоминающие острый, драматический аккорд цветовые сочетания словно несут в себе бунтарский дух революционно настроенной Италии времен наполеоновских войн. Тускло-мрачная, безжизненная позолота церковных алтарей, кричащий цвет красного занавеса в кабинете Скарпиа, лицемерно застывший в молитвенной позе бронзовый ангел, венчающий купол тюрьмы, где заключен приговоренный к смерти Марио, — искусство художника, перенося нас более чем на полтора столетия назад, усиливает социальные акценты. Пожалуй, именно мастерство и тонкое стилистическое чутье В. Левенталя помогают безошибочно определить эпоху и место действия. Но одетые в костюмы времен владычества Наполеона герои живут и действуют по законам психологии современного человека. Естественно, что предложенный Покровским ракурс прочтения оперы был бы невыполним без ярких актерских индивидуальностей.
Любая постановка «Тоски» подразумевает акцентирование внимания на трех основных героях — Тоске, Марио и Скарпиа. ...Тоска у Т. Милашкиной — это характер постоянный в своих увлечениях, мягкий, женственный, даже покорный. Она очаровывает нежностью, незащищенностью. В момент вспыхнувших в ее душе подозрений о возможном увлечении Марио эта Тоска скорее изумлена, нежели гневна. Она тоже привыкла к всеобщему поклонению, но в ее чистую душу еще не запали зерна ревности, опасение соперничества. Именно любовь к Марио — искренняя и жертвенная — побуждает эту пассивную, мягкую по характеру Тоску к убийству. Для этой Тоски убийство Скарпиа — абсолютно неосознанный, импульсивный, продиктованный не разумом, а чувством акт. Измученная, морально опустошенная одной только мыслью о страданиях Марио, она покорно выдает Скарпиа тайну прибежища Анджелотти.
И на вопрос Марио, сохранила ли она эту тайну, отвечает отрицательно потому, что не понимает, не осознает всей меры совершенного ею. Убивает она Скарпиа в состоянии аффекта, убивает, интуитивно защищая свою честь, свое счастье. А потом сама пугается содеянного, дрожа, опускается на колени у тела убитого, в суеверном экстазе прижимает к груди крестообразную рукоятку окровавленного ножа... Для нее жизнь и смерть несоединимы, несовместимы. Потому так искренне верит эта Тоска коварному приказу Скарпиа и столь непосредственно ликуя, сообщает о ложном расстреле Марио. Марио В. Норейки более умен, трезв и чуток, нежели нежная Тоска. Он ощущает обман, не верит в помилование, исходящее от Скарлиа. Но, прощаясь с возлюбленной, он пытается до последнего мгновения сберечь в ее душе прекрасную иллюзию. Уверенно, твердыми шагами идет он на казнь, не обольщаясь той верой, что наполняет в этот момент сердце Тоски. Солист литовской оперы создал в спектакле Большого театра яркий, интересный образ.
Его Марио — истинный художник, увлеченный своим искусством, натура цельная, но и легко загорающаяся — как подлинно творческая личность — идеями борьбы я протеста. Появление Тоски в церкви даже чуточку раздражает его — она заставила Анджелотти стремительно скрыться в капелле. Но очень быстро очарование юной Тоски побеждает раздражение. Марио увлечен актрисой, жаждет новых встреч с ней... Й все же в этом Марио гражданский долг, патриотические устремления заслоняют чувство любви к Тоске. Он откровенно дерзит Скарпиа на допросе, гневно отталкивает Тоску, поняв, что она открыла шефу полиции тайну, которую он не выдал под пыткой...
Продолжение: Часть 61
