Большой театр СССР 1970-1971,1971-1972 (Часть 48)

Ранее: Часть 47

Спектакль Московского академического хореографического училища

М. ЧУЛАКИ РУССКАЯ СКАЗКА
Балет в 2 действиях, 4 картинах
Либретто Ю. СЛОНИМСКОГО по мотивам «Сказки о попе и о работнике его Балде» А. ПУШКИНА

Рецензии

М. Долгополов «Русская сказка»

На детских утренниках Большого театра идет балет «Русская сказка». И сцена, и зрительный зал безраздельно принадлежат детям: исполнителями спектакля являются учащиеся Московского академического хореографического училища, начиная с малышей и кончая выпускниками — «без пяти минут» артистами. А зрители, в основном также детвора и подростки, с восторгом встречают балет, их увлекают веселые приключения озорного, смекалистого героя из пушкинской «Сказки о попе и о работнике его Балде» (драматург Ю. Слонимский, композитор М. Чулаки, хореограф А. Дементьев, дирижер Ф. Мансуров).

Композитор написал ясную танцевальную музыку, использовав в ней русские народные темы «Барынька» и «Березонька», наделив каждого героя музыкальными характеристиками. В спектакле, пронизанном яркими, солнечными русскими мелодиями, много танцев, дуэтов и хороводов, эксцентрических эпизодов. Молодой балетмейстер А. Дементьев решает спектакль в плане танцевальной комедии, искрящейся фантазией, переливами народных игр, картинами красочной русской ярмарки-гулянья. Он вводит в спектакль умных и послушных представителей животного мира, помогающих герою в его приключениях. По эскизам художницы Л. Решетниковой балет оформлен сказочными, в русском национальном духе декорациями и костюмами. Спектакль доставляет радость и удовольствие юным зрителям.

«Известия», 1972, 26 апр.

М. Матусовский Если бы я был маленьким...

Если бы я был маленьким, я бы наверное, вместе с тысячами ребят восторженно встречал «Русскую сказку», поставленную силами Мос¬ковского академического хореогра¬фического училища (балетмейстер-постановщик А. Дементьев, дирижер Ф. Мансуров, директор училища С. Головкина, художественный руководитель А. Ермолаев). Мне, как и всем ребятам, заполнившим торжественный зал Большого театра, было бы интересно увидеть, как ожила и воплотилась в явь пушкинская сказка о прижимистом Попе и смышленом работнике Балде, как в одно мгновение перенеслись мы в волшебный мир, где гармонь сама без помощи гармониста раздвигает меха и начинает играть, где пляшет все: бочки и кадки, самовары и чашки, петухи и куры и даже обыкновенные баранки и печные горшки откалывают русскую.

Я слушал бы музыку балета, написанную композитором М. Чулаки, такую сказочную, фантастичную, рисующую перед нами то картину деревенского базара, то хоровод чертей, собравшихся в темную ночь на берегу моря; такую танцевальную, что при первых ее тактах, как принято говорить, ноги сами просятся в пляс; богато и изобретательно инструментованную, когда порою начинает казаться, будто играет оркестр народных инструментов или огромная балалайка, попавшая в руки музыканта-богатыря; и, наконец, такую русскую, подслушанную где-то в зеленом шуме сквозного березового леса или в гомоне ярмарочной толпы. Если бы я был маленьким, я, не отрываясь, следил бы за тем, как увлеченно и совсем по-взрослому (шутка сказать, ведь это происходит не где-нибудь, а на сцене Большого) танцуют воспитанники хореографического училища — В. Юдин, Г. Хомутова, Л. Щукина, А. Варфоломеева, Н. Магалашвили, Т. Иванова, Н. Скударева, Е. Голикова, Р. Мовбарашкина. Я бы посоветовал вам запомнить имена этих маленьких артистов.

Кто знает, быть может, они украсят афиши Большого театра и станут известны всему миру. Поэтому мне особо хотелось бы отметить труд педагогов, вложивших немало сил, терпения и опыта в занятия с этими ребятами. И еще сказать самые добрые слова об исполнителе роли Балды, еще недавно воспитаннике училища, а сегодня артисте Большого театра А. Бакланове. Если бы я был маленьким, я бы во все глаза глядел на декорации и костюмы художницы Л. Решетниковой. Вспомните ее воскресный базар, весь залитый ясным солнцем, и те березки, на которых развешены либо для продажи, либо так и растут, как на чудо-дереве, девичьи сарафаны, шевровые сапоги, шелковые ленты, деревянные ложки, всякая всячина. И я бы тоже огорчился, что вот сейчас Балда рассчитается сполна с жадным хозяином, помните, как это было: «С первого» щелчка прыгнул Поп до потолка, со второго щелчка лишился Поп языка...», и два лукавых зайчика задернут занавес, давая нам понять, что сказка, к сожалению, кончилась. Если бы я был маленьким, я бы, конечно, не писал в «Неделю», а просто попросил своих родителей купить билет на «Русскую сказку», чтобы для меня снова повторился этот веселый и ослепительно красочный музыкальный праздник.

«Неделя», 1972, 9 апр.

Продолжение: Часть 49