Билеты в Большой театр 
Ранее: Часть 8
После «Воеводы» до середины 70-х годов на московской сцене не было поставлено ни одной новой русской оперы. Чайковский имел полное основание писать об отставании московского оперного театра от петербургского, где за это время появились такие шедевры национального искусства, как «Псковитянка» и «Борис Годунов». Сам он не захотел отдавать свою вторую оперу — «Опричник» по пьесе И. И. Лажечникова — на московскую сцену, опасаясь, что она будет здесь грубо искажена. И на самом деле, постановка «Опричника» в Большом театре, состоявшаяся в мае 1875 года, через год после петербургской премьеры, не принесла автору ничего, кроме горечи разочарования.
Отдельные артистические удачи не могли спасти положения. Среди них на первом месте должна быть поставлена Е. П. Кадмина в партии Морозовой. Талантливая артистка обратила на себя внимание еще в консерваторские годы, исполнив главную роль в ученическом спектакле «Орфей» Глюка, показанном в 1872 году. Чайковский писал: «Кроме своих вокальных преимуществ, г-жа Кадмина обнаружила в исполнении партии Орфея далеко не дюжинный талант, который позволяет надеяться, что ей предстоит блестящая будущность сценических успехов». В 1874 году Кадмина дебютировала на сцене Большого театра в партии Вани в «Иване Сусанине». Ею были созданы яркие, впечатляющие образы Княгини в «Русалке», Рогнеды, Ратмира, и с каждой новой партией дарование ее раскрывалось все с большей полнотой и силой. Роль боярыни Морозовой была ее последней работой в Большом театре. После постановки «Опричника» она покинула сцену и через несколько лет ее жизненный путь трагически оборвался.
С конца 70-х годов в деятельности Большого театра обозначаются признаки назревающего перелома. Был увеличен состав хора и оркестра, а новый высокопрофессиональный дирижер Э. Бевиньяни, с интересом относившийся к русской музыке, сумел поднять расшатавшуюся дисциплину, добиться чистоты и стройности звучания. В 1882 году его сменил И. К. Альтани, ставший почти на четверть века музыкальным руководителем Большого театра. Он подвергался иногда критике за недостаточную тонкость нюансировки, приверженность к оперной рутине. Вместе с тем его заслуги в улучшении оркестровой звучности и укреплении музыкального ансамбля были общепризнаны. Эти заслуги разделял с ним второй дирижер и хормейстер У. И. Авранек. Именно в период деятельности этих двух музыкантов и в значительной степени благодаря их усилиям Большой театр стал первоклассной оперной сценой, сравнявшись по значению с петербургской. На рубеже 70-х и 80-х годов, выдвигается ряд новых артистических личностей, с успехом выступавших в разнообразном оперном репертуаре.
Можно назвать превосходных певиц М. Н. Климентову которой удавались как сопрановые, так и меццо-сопрановые партии, М. П. Коровину — драматическое сопрано, теноров А. И. Барцала и Л. Д. Донского, баритонов Б. Б. Корсова и П. А. Хохлова. Последний пользовался особенно широкой популярностью у московской публики благодаря красоте и мягкости своего голоса, проникновенной музыкальности и благородству сценического исполнения. В 1882 году в Москве была ликвидирована постоянная итальянская опера, которая уже с середины предыдущего десятилетия начала клониться к упадку и все меньше привлекала публику. Тем самым, были признаны законные права русского оперно-балетного театра. Улучшились материальные условия его работы, появились новые перспективы расширения репертуара и повышения художественного уровня его спектаклей. Событием, обозначившим новый этап в жизни московской русской оперы, явилась постановка на сцене Большого театра в 1881 году «Евгения Онегина».
Своеобразная, не совсем обычная сценическая история этого произведения подробно освещена во многих работах. Известно, что Чайковский сам не хотел отдавать свою оперу казенным театрам, опасаясь, что условия большой сцены лишат его «лирические сцены» аромата непосредственности, свежести, простоты и скромности чувства. «Онегин» был в первый раз показан публике в ученическом спектакле Московской консерватории весной 1879 года. Но и после этого спектакля Чайковский продолжал считать «Онегина» — «несценичным», лишенным необходимых театральных эффектов и разнообразия действия. Только под настойчивым давлением друзей он согласился на постановку оперы в Большом театре.
Продолжение: Часть 10
