Билеты в Большой театр 
Ранее: Часть 7
Вслед за возобновлением «Руслана» с успехом была поставлена «Рогнеда» А. Н. Серова, уже тремя годами ранее увидевшая свет на петербургской сцене. Но начавшийся, было, подъем оказался непродолжительным и для русской московской оперы вновь наступили тяжелые времена. Хозяином великолепной сцены Большого театра стал итальянский антрепренер Мерелли, ловкий и беззастенчивый делец, использовавший предоставленные ему привилегии исключительно в целях обогащения.
В то время как он извлекал из своего предприятия огромные барыши, русская опера вынуждена была влачить жалкое, бесправное существование. Она имела возможность выступать не чаще одного раза в неделю, причем постановки не обновлялись из-за отсутствия средств и шли в обветшавших, износившихся от времени декорациях, а для новых спектаклей оформление большей частью подбиралось из имевшегося запаса. Обычно в спектаклях русской оперы использовался так называемый «второй», балетный оркестр, жиденький по составу и не способный к исполнению сложных, разнообразных по краскам партитур. Хор состоял из полуголодных людей, получавших нищенскую заработную плату, к которым нельзя было предъявлять серьезных художественных требований. Часть солистов была переведена в Петербург, некоторые сами предпочли уйти в другие оперные театры. Все это привело к резкому снижению художественного уровня спектаклей. Такое положение не могло не вызывать глубокого беспокойства у всех, кому были близки и дороги интересы русского искусства.
«...В качестве русского, — писал Чайковский, — могу ли я, слушая трели г-жи Патти, хоть на одно мгновение забыть, в какое унижение поставлено в Москве наше родное искусство, не находящее для приюта себе ни места, ни времени? Могу ли я забыть о жалком прозябании нашей русской оперы в то время, когда мы имеем в нашем репертуаре несколько таких опер, которыми всякая уважающая себя столица гордилась бы как драгоценнейшим сокровищем?». В начале 70-х годов Чайковский систематически сотрудничал в газете «Современная летопись» в качестве музыкального обозревателя и постоянно возвращался в своих корреспонденциях к вопросу о русской и итальянской опере.
Он отдавал должное блестящему вокальному мастерству прославленных итальян¬ских певцов и даже выступал в защиту той же Патти от несправедливых, как ему казалось, упреков в механичности исполнения, отсутствии теплоты и проникновенности. Вместе с тем Чайковский осуждал итальянскую оперу за слабость ансамбля, невнимание к целому, порочную систему «звезд», при которой отдельные выдающиеся исполнители часто бывали окружены посредственностями. Этому он противопоставлял серьезное, высоко ответственное отношение к делу русских артистов, стремившихся прежде всего к осмысленной передаче существа исполняемых произведений. Но старания отдельных лиц оказывались тщетными из-за общей неурядицы, мизерности постановочных средств, халатности театрального руководства. Отмечая появление в оперной труппе новых исполнителей с хорошими вокальными данными, Чайковский восклицает: «Но разве, при существующих на нашей сцене порядках, есть хоть какая-нибудь возможность молодому таланту выработаться и развиться!».
Жертвой царившей в Московском оперном театре разрухи оказался сам Чайковский при постановке его первой оперы «Воевода» по одноименной пьесе Островского. Несомненно, в самом произведении имелись недостатки, обусловленные незрелостью композитора. Неудачным было либретто, музыка страдала стилистической невыдержанностью. На эти недостатки указывал Ларош, написавший резко критическую статью о «Воеводе». Но самый беспощадный приговор своему оперному первенцу произнес Чайковский, уничтоживший партитуру после нескольких представлений. Может быть, однако, он бы не отнесся к своему произведению так сурово, если бы постановка была более тщательно подготовлена. Во всех отзывах и воспоминаниях очевидцев отмечается, что поставлена была опера небрежно и исполнение было неудовлетворительным, несмотря на участие хороших сил (премьера состоялась 30 января 1869 года, в бенефис Меньшиковой, одну из главных партий исполнял Радонежский). Публика отнеслась к новому произведению сочувственно и единодушно приветствовала автора. В одной из газетных рецензий мы читаем: «В настоящее время, когда умер Даргомыжский, г. Чайковский — один из тех русских композиторов, на котором более всего останавливается внимание почитателей музыкального искусства, и мы имеем повод думать, что автор «Воеводы» оправдает те большие надежды, которые он подает в настоящее время».
Продолжение: Часть 9
