Билеты в Большой театр
8 903 710 85 87
Афиша театра Схема зала Схема проезда О компании Контакты

Творческий путь дирижёра (Часть 11)

Ранее: 1, 2, 3, 4, 5, 6, 7, 8, 9, 10.

На оркестровых репетициях Вячеславу Ивановичу помогало добиваться желаемых результатов знания свойств и особенностей каждого инструмента. Характерный случай рассказал Ф. Николаевский: «Как сейчас помню,— много лет назад на одной из репетиций оперы «Снегурочка», когда я играл свое соло, Вячеслав Иванович остановил меня и сказал: «Вы неправильно берете дыхание». Я возразил ему, что, играя эту оперу 10 лет, всегда беру дыхание одинаково. Вячеслав Иванович предложил мне взять дыхание в другом месте. На это я ему ответил, что сейчас у меня это не выйдет, а дома я попробую. Придя домой, я попробовал играть так, как указал мне Вячеслав Иванович. Один, другой раз поупражнялся,— и был удивлен, как я мог до его указания играть так немузыкально».

Так же тщательно работал В. И. Сук с солистами-певцами и хором. По свидетельству концертмейстера Большого театра Н. Н. Краморева, основными требованиями Вячеслава Ивановича к певцу-солисту были точное усвоение партии и безупречное интонирование. Клавираусцуг, предназначенный для работы с солистами, Вячеслав Иванович обычно сам сличал с партитурой, причем тщательно исправлял опечатки и не только в вокальных партиях, но и в фортепианном переложении оркестрового сопровождения. В случае расхождения между клавиром и партитурой Вячеслав Иванович руководствовался партитурой, которая ранее была им так же тщательно прокорректирована. Занимаясь с певцами-солистами, Вячеслав Иванович в равной мере требователен был и к звуку и к -слову. Он неустанно повторял, что в пении «всякое слово должно быть слышно», что «всякое слово в пении должно быть произнесено так же, как оно произносится в жизни».

«На эту сторону занятий В. И. Сук с певцами,— подчеркивает Н. Н. Краморев,— я считаю нужным обратить особое внимание. Она обрисовывает нам Вячеслава Ивановича как художника, шедшего не в хвосте современных ему течений, а опережавшего их; как художника, руководствовавшегося в работе с певцами тем принципом, которого еще не уяснили себе очень многие интерпретаторы вокальных партий». Свои требования — всегда четкие и обоснованные — Вячеслав Иванович предъявлял к певцам независимо от их положения в артистическом мире, «не взирая на лица». Показателен в этом отношении случай, имевший место на одной из репетиций оперы «Майская ночь» с участием Дмитрия Смирнова. Этому случаю посвящено письмо В. И. Сук, опубликованное в газете «Русское слово»: «В одной из московских газет появилась заметка под громким заглавием: «Скандал на репетиции». Так как означенная заметка является искажением истины, то я считаю себя вынужденным через посредство Вашей уважаемой газеты довести до всеобщего сведения, что дело обстояло так: На репетиции оперы «Майская ночь» во время исполнении песни Левка в I акте я потребовал от тенора г, Смирнова, чтобы он исполнял означенную партию согласно указаниям автора, так как г. Смирнов, ссылаясь на прохождение с ним партии Левка самим автором (?!), позволял себе петь и фразировать свою партию крайне произвольно, с неуместными замедлениями на высоких нотах... На сделанное мне г. Смирновым возражение, что «он сам себе господин», я ответил, что последнего я и не оспариваю, но моим господином, а тем более хозяином произведения Римского-Корсакова я его считать не могу и требую петь так, как указал автор, а не так, как хочется г. Смирнову. Этим «скандал» и был исчерпан».

Подобно Смирнову, авторитет В. И. Сук должен был признать и Н. Н. Фигнер. Артист оркестра Баршай рассказывал, что Н. Н. Фигнер, всегда имевший большой успех в опере П. И. Чайковского «Опричник», обычно молчал в заключительном ансамбле с хором после арии в третьем действии оперы. Встретившись с Н. Н. Фигнером в «Опричнике», В. И. Сук потребовал от него полноценного исполнения партии в ансамбле. Н. Н. Фигнер пытался уклониться. Дело дошло до того, что он просил, чтобы спектаклями «Опричника» с его участием дирижировал кто-нибудь другой. Дирекция театра склонна была пойти навстречу влиятельному петербургскому гастролеру: была даже организована встреча его с другим дирижером. Однако Н. Н. Фигнер очень скоро понял свою ошибку: без Вячеслава Ивановича исполнение оперы в целом проигрывало. «Гость» вынужден был подчиниться требованиям московского дирижера. На спектакле В. И. Сук провел ансамбль, как и всегда, с огромным подъемом, и Н. Н. Фигнер был озадачен, когда после третьего действия публика вызывала не его, а дирижера. Требовательный к оркестру, хору, солистам, Вячеслав Иванович болезненно переживал каждую мелочь, которая, по его мнению, нарушала общий ансамбль спектакля. Внешние приемы, техника дирижирования всегда были у Вячеслава Ивановича подчинены главной задаче: исполнить произведение возможно совершеннее и тем самым глубже раскрыть выраженные в нем мысли и чувства.

Руки Вячеслава Ивановича все, кому довелось играть или петь под управлением его, называли «изумительными», «золотыми». Его взмах, жест говорил исполнителю все, что нужно. При этом,— справедлива отмечает Н. Н. Краморев,— «ничего лишнего, показного, никакой позы. Если Вячеслав Иванович, сидя за пультом, иной раз и вставал, то лишь потому, что рассматривал это как своеобразный технический прием для достижения надлежащего нарастания в звучании». Внимательно наблюдая за каждой подробностью в работе оркестра, хора, солистов, Вячеслав Иванович прекрасно знал сильные и слабые стороны любого солиста, любого инструмента в оркестре, любой группы в хоре. «Палочка этого великого мастера звука,— писал артист оркестра Королев,— извлекала из художественной палитры каждого из нас все, что мы имели, и поднимала наше коллективное творчество на недосягаемую высоту. Звучание хоровых и оркестровых масс под управлением Вячеслава Ивановича было поэтому единственным, неповторимым. Вот за что мы его любили».

Продолжение...