Биография

По характеру артистического дарования И. Петрову ближе всего суровые, величественные и трагические образы. Именно в них молодой артист достигает наибольшей убедительности, силы и законченности. Первой победой его на этом пути оказалась партия короля Рене в опере «Иоланта».

Любящий отец, переживающий тяжелую трагедию — слепоту своей единственной дочери, Рене — Петров был величественен и сдержан в своем обращении с окружающими, нежен и трогателен с Иолантой. Артист глубоко раскрывает переживания несчастного отца в его проникновенной арии. Большой и ответственной работой И. Петрова оказалась партия Руслана в опере Глинки «Руслан и Людмила». Артисту особенно был дорог доблестный русский витязь, отважный и благородный образ которого так сильно, так широко развертывается в гениальной музыке Глинки. Партия Руслана очень сложна для певца; она требовала от него преодоления больших вокальных трудностей, и молодой артист упорно стремится возможно лучше, свободнее и совершеннее овладеть этой партией.

Внешний облик русского богатыря удается Петрову превосходно. Стройный, высокий, мужественный и величественный, он придает своему Руслану с первых же слов благородство и достоинство. Слушатель сразу же чувствует, что этот Руслан будет до последней капли крови бороться, защищая не только Людмилу, но и свою Родину от посягательств врагов. Исполнение этой роли имеет свои сценические трудности. Эпическая, сказочная опера «Руслан и Людмила» во многом напоминает старинную русскую былину или сказку. Так же, как в былине, действие оперы развертывается спокойно, обстоятельно, неторопливо. В этом—своеобразная прелесть русских народных сказаний, особый, только им присущий, повествовательный стиль. Поэтому исполнители должны стремиться, отталкиваясь, прежде всего, от музыки Глинки, придерживаться того же спокойного, выдержанного, эпического характера исполнения, не стремясь лишней подвижностью, суетой «оживить спектакль» (т. е. по существу уничтожить его своеобразие). Однако нередко подстерегает исполнителя и другая опасность: впасть в полную вялость и статичность, уповая на то, что гениальная музыка Глинки все равно «постоит за себя».

Таким образом, исполнители роли Руслана встречаются всегда с очень серьезными трудностями, для некоторых артистов непреодолимыми. Тем более отрадно, что И. Петров сумел достойно преодолеть основные сложные особенности своей роли. Если на первых спектаклях в игре Петрова чувствовалась некоторая статичность, то за последующие два года артист неуклонно совершенствуется от спектакля к спектаклю. И не только его красивый, очень звучный и в то же время мягкий, благородный голос приобретает новые выразительные краски, но и в игре его появляется все больше сценической свободы и увлечения.

Совершенно иную сторону своего таланта проявляет И. Петров в партии Мефистофеля (опера Гуно «Фауст»), В его манере держаться, в изящных и ловких движениях столько изысканности и насмешки, в голосе — столько сарказма, издевательства над жизнью и страданиями человеческими! Могучей силой, мрачным, зловещим огнем веет от его исполнения «Песни о золотом тельце» («На земле весь род людской»), ядовитой и тонкой насмешки полна дьявольская серенада («Выходи, о друг мой нежный»). Непринужденно держится он в жанровых эпизодах (сцена с Мартой).

Самым серьезным творческим успехом И. Петрова явился образ Кочубея в опере Чайковского «Мазепа» (постановка 1949 г.). Здесь по-настоящему развернулось большое трагедийное дарование молодого артиста. Кочубей у Петрова шире обычной трактовки этого образа как несчастной жертвы жестокости Мазепы. Петров стремился подчеркнуть в Кочубее его патриотизм, его искреннюю преданность Петру I — великому преобразователю России, а также его моральную высоту, благородство и стойкость. Необычайной выразительности полон глубокий, благородный голос И. Петрова во второй картине оперы, когда перед своими близкими он раскрывает предательские замыслы Мазепы. Однако самой высшей кульминацией в партии Кочубея является напряженная и мрачная сцена в темнице накануне казни. Здесь Петров скупо и просто достигает поистине захватывающей, трагической силы выражения. Измученный пытками, старый патриот не сдается, не падает на колени. В сцене с Орликом его речь звучит как настоящее обличение. Он верит, что низкий изменник рано или поздно будет настигнут справедливой карой. И с этой мыслью суровый, истерзанный, но все еще величественный Кочубей мужественно идет на смерть.

В сезоне 1949/50 г. И. Петров исполнил ряд новых партий, среди которых — Нилаканта в опере Делиба «Лакмэ» и Досисрей в народной музыкальной драме Мусоргского «Хованщина». Обе эти партии глубоко драматичны, хотя и совершенно противоположны как в музыкальном, так и в сценическом отношениях. «Лакмэ» Делиба — французская опера несколько «экзотического» оттенка. Жизнь индусского народа, страдающего под игом английских завоевателей, показана в ней весьма условно. Тем не менее, И. Петрову удалось создать достаточно впечатляющий сценический образ брамина Нилаканты, ненавидящего всем сердцем англичан, не только как осквернителей его веры, но и как поработителей его народа. Артист подчеркивает силу и глубину переживаний этого человека, приходящего через большие личные страдания, через гибель любимой дочери Лакмэ к полному осознанию неизбежности борьбы. Поэтому так убедительно и мощно звучат у И. Петрова слова, заключающие оперу:

За горы скорби и невзгод,
За все заплатит вам народ!

Интересно подошел И. Петров к раскрытию образа Досифея в «Хованщине». В лице одного из руководителей раскольническо-стрелецкого восстания против Петра I в конце XVII века исполнительская и режиссерская традиция привыкла видеть только религиозного деятеля, отрешенного от всего земного. В новой постановке Большого театра (1950) проводилась, хотя и не всегда последовательно, линия близкой связи Досифея с Хованским, Голицыным и другими врагами Петра I из высшего боярства. И. Петров стремится акцентировать этот социальный момент, показать Досифея не отрешенным от мира человеком, а энергичным государственным деятелем. Но Досифей, как и другие участники этого реакционного заговоpa,— исторически обреченное лицо, отсюда — его фанатизм, его проповедь ухода от жизни. Партия Досифея — одна из труднейших в мировой оперной литературе. И. Петров успешно справился с ней: он продолжает работать над дальнейшим углублением образа, стремясь к еще большему единству вокальной и сценической характеристики. Большой талант молодого артиста позволяет надеяться, что он успешно достигнет этой цели.
Несколько в стороне от сильных, драматически насыщенных образов, которые составляют основной репертуар И. Петрова, стоит одна из его последних работ — роль Морозки в одноименной детской опере М. Красева.

Старый, суровый обитатель сказочных русских лесов, добрый и справедливый дед Мороз в исполнении И. Петрова царственно-величав и мудр. Удается ему «грозная» сцена-встреча с ленивой и завистливой мачехиной дочерью Фроськой (пятая картина), когда, давая волю своему гневу, призывает Морозко вихри и метели на голову Фроськи. В некоторых сценах (встречи с Дуней) хотелось бы, однако, чувствовать больше тепла и привета от деда Мороза. Артисту вредит чрезмерная статичность, несколько условная «оперная» манера держаться в этой роли. В результате дед Мороз получается у И. Петрова несколько абстрактным, условным образом, лишенным характерных национальных признаков.

Та же статичность чувствуется иногда и в других ролях, исполняемых И. Петровым (Руслан, Досифей, Нилаканта). Молодому артисту, несомненно, нужно серьезно работать над устранением этого недостатка, совершенствовать свое сценическое мастерство так же упорно, как и вокальное. В общем, за время своей работы в Большом театре И. Петров исполнил свыше двадцати партий. Перед талантливым молодым артистом широко раскрыты все возможности дальнейшего совершенствования и роста. В настоящее время он готовит партии Бориса Годунова и Ивана Сусанина в одноименных русских классических операх; есть все основания предполагать, что эта работа увенчается полным успехом. Он подготовил также партии Бестужева в опере «Декабристы» Ю. Шапорина и Дон Базилио в опере Россини «Севильский цирюльник». Во время торжественного празднования 175-летия Большого театра И. И. Петрову было присвоено звание заслуженного артиста РСФСР.