Дни с Улановой. Часть 23

В тот день, когда я застал Уланову за чтением писем, она как раз получила уведомление от американской Академии искусств и наук об избрании ее — наряду с Пабло Пикассо, Пабло Казальсом и другими знаменитостями — почетным членом академии. Было и еще одно письмо из Америки: девочка из Ки Гарденза в Нью-Йорке просила Уланову прислать свою фотографию... А вот приветственная телеграмма, присланная каким-то балетоманом из Австралии. В письме из шведского города Гётеборга начальник морской спасательной службы Ганс Гансон настойчиво приглашает Уланову выступить у него на родине и, если можно, дать там благотворительный концерт. «Вы совершили бы благородный поступок, — пишет Гансон, — если бы дали концерт в пользу службы спасения моряков, рыбаков и других людей, путешествующих по Балтийскому морю. Это явилось бы замечательным проявлением доброй воли... Если вы приедете в Швецию, я ручаюсь, уважаемая мадам, что ваша очаровательная особа будет встречена у нас с превеликим удовольствием, с любовью и обожанием».

 

Хотя рабочий день Вадима Рындина в основном проходит в Большом театре и в производственных мастерских, он успевает довольно много рисовать и в своем домашнем кабинете-студии. Плодовитый и многогранный художник, он начал свой творческий путь с работы театрального декоратора еще в дни Октябрьской революции и гражданской войны. С тех пор он создал эскизы по меньшей мере к двумстам театральным постановкам. Рындин — главный художник Большого театра, и у него здесь обширные обязанности. Однако его творения постоянно появляются и на сценах других театров страны. В бытность мою в Москве в репертуаре столичных театров были: балет «Паганини», опера «Война и мир», драматические спектакли «Ярмарка тщеславия», «Гамлет» и «Зимняя сказка». Все декорации и костюмы к ним — плод творческой фантазии Вадима Рындина. Интересно, что при всем этом он не производит впечатления чрезмерно занятого или вечно спешащего куда-то человека. Говорит он тихо, сдержанно. На каждый случай у него припасено острое словцо.

 

Потом разговор зашел о методике преподавания. Когда Уланова заметила, что хореографическое училище Большого театра нуждается в улучшении условий, министр Е. А. Фурцева сказала:

— При теперешней программе строительства и современной технике построить новое здание для училища нетрудно. Можно будет в ближайшее время заняться этим.

(Вскоре был запланирован новый учебный корпус, почти вдвое больший ныне существующего.)

В   конце   беседы   речь   зашла   о   моей книге.

— Жаль, что у Альберта нет больших познаний  в  балете, — сказала    Уланова, — они помогли бы ему.

— Конечно,  —  согласилась министр Фурцева,— но у него серьезный подход к книге.

— Ну и упрямый же он человек, — сказала Уланова.