Билеты в Большой театр 
Магическое слово (продолжение)
Для Улановой техника танца представляет собой «азбуку», балерина должна знать эту азбуку наизусть и владеть ею так же свободно, как пианист — клавишами рояля. В связи с утверждением Станиславского, что балерина должна владеть техникой танца столь совершенно, чтобы физическое напряжение никогда не было заметно, Уланова говорит:
— Когда бы и в каком бы балете мне ни приходилось танцевать, я всегда стремилась осмыслить движения, составляющие танец. И чем он труднее, тем большее значение я придаю отдельным деталям техники. Танцуя Джульетту в сотый и даже пятисотый раз, я всегда заранее мысленно готовлюсь к этой партии.
— Я считаю наиболее важным, — добавляет она, — умение владеть техникой так, чтобы свободно выражать существо роли, будь то безграничность чувства, захлестнувшего сердце Джульетты, трепетная любовь Одетты или горестные переживания Жизели.
На репетициях и на сцене я видел именно такую Уланову. Передо мной как бы проносилась в стремительной последовательности целая серия рисунков и прелестных набросков, послуживших старому мастеру основой для создания законченной картины. Впрочем, сама Уланова, казалось, никогда не бывала довольна. И не только потому, что она старалась достичь совершенства каждой технической детали, — нет, здесь чувствовалось нечто большее, чем стремление к совершенству. Это была неутолимая страсть художника к поискам и в то же время некоторое замешательство и огорчение; казалось, она все время тщетно ищет какого-то ответа или преследует какую-то ускользающую от нее цель...
Во время моего пребывания в Москве' репертуар Улановой состоял из трех балетов — «Шопенианы», «Жизели» и «Ромео и Джульетты». Десятки раз танцевала она в них на протяжении многих лет — и все же на репетициях бывала так озабочена, так волновалась из-за каждой мелочи! Можно было подумать, что она готовится к первому представлению. Снова и снова повторяла она одни и те же движения и почти всегда в конце занятий скрупулезно разбирала репетицию со всеми партнерами и репетитором — бывшей солисткой Большого театра Тамарой Никитиной.
Александр Лапаури, которому часто приходилось танцевать с Улановой, рассказывал мне:
— Когда Уланова приходит на репетицию, кажется, что, кроме работы, для нее ничего больше не существует. Почти у каждого бывает хорошее и дурное настроение. Я работаю в театре четырнадцать лет и часто видел, как плачут балерины от чрезмерного напряжения или от неудовлетворённости своей работой. Но я никогда не видел в таком состоянии Уланову. Возможно, и у нее бывают неприятности, но вы вряд ли заметите ее плохое настроение в то время, когда она работает. Она никогда не показывает этого. Она всегда умеет сосредоточиться...
Если на репетициях Уланова кажется, невозмутимо спокойной и производит впечатление человека, отрешенного от мира, то это не просто привычка, а скорее не-обыкновенная самодисциплина и внутренняя собранность, которые даются ей ценой огромных усилий, совершенно незаметных со стороны.
Иллюстрации из книги:
Часть 12, Часть 13, Часть 14, ...
