Творческий путь Алексея Ермолаева (1958 г.)

Глядя на бесконечные по изобретательности усложнения, которые он вносит в классические вариации, повороты и прыжки, зритель, быть может, и не подозревает, что столь виртуозная техника, позволяющая достичь небывалой выразительности, — результат неустанного, напряженного труда. Не бывает дня, чтобы Ермолаев не тренировался по нескольку часов. Такое отношение к своему профессиональному труду артист воспитал в себе с юности. Родился Алексей Николаевич Ермолаев в 1910 году в крестьянской семье и до десятилетнего возраста жил в деревне, а затем переехал в Петроград. В 1924 году он поступил в Петроградское хореографическое училище и в 1926 году с отличием его окончил, дважды на протяжении этого короткого времени сдавая экзамены сразу за два класса. Занимался он у известного педагога В. Пономарева. На выпускном экзамене Ермолаев с успехом танцевал партию Бога ветра в балете «Талисман» и сразу же после этого был принят в труппу Ленинградского академического театра оперы и балета. Здесь он работал до 1930 года, исполнив партии Принца и па-де-труа в «Лебедином озере», Базиля в «Дон-Кихоте» и многие другие роли.

В 1930 году Алексей Николаевич Ермолаев был приглашен в Большой театр, на сцене которого он с тех пор непрерывно выступает, неустанно расширяя свой репертуар. Свыше двадцати ролей исполнил уже Ермолаев в Большом театре, в том числе роли принцев в «Лебедином озере» и «Спящей красавице». В «Спящей красавице» он исполнял и роль Голубой птицы, продемонстрировав свои необычайные по красоте и силе полеты по сцене. Он танцует также Альберта в «Жизели», Абдерахмана в «Раймонде», Базиля в «Дон-Кихоте», Океана и молодого раба в «Коньке-Горбунке», Принца в «Щелкунчике». К числу наиболее значительных сценических образов, созданных артистом, должны быть отнесены Тибальд в балете Прокофьева «Ромео и Джульетта», Филипп в балете «Пламя Парижа», Вацлав и Гирей в «Бахчисарайском фонтане» Асафьева, кавалер Рипафратта в «Мирандолине» Василенко, Евгений в «Медном всаднике» и, наконец, Ли Шан-фу в «Красном маке» Глиэра. Ермолаев насыщает эти образы большой эмоциональной выразительностью. Его виртуозная техника служит всегда только средством для передачи основной идеи спектакля. Мастер тончайших психологических характеристик, Ермолаев добивается большой рельефности образов путем сочетания отличной мимики и жеста с блестящей техникой танца. Ермолаев — прекрасно танцующий драматический артист, синтезировавший в своем творчестве блеск танцевальной техники и очарование сценической игры.

Сложную задачу поставил перед собой танцовщик в балете «Пламя Парижа». «Мне хотелось, — рассказывает Ермолаев, создать внутренне насыщенный, углубленный образ вожака народных масс Филиппа. Я постарался использовать технологию классического танца в применении к создаваемому облику героя. Если до сих пор еще существует в балетном спектакле разрыв между абстрактностью вариаций классического танца, строившегося просто на красивых движениях и жестах, и пантомимными сценами, долженствующими осмыслить и спаять каким-то цельным содержанием эти отдельные эффектные танцы, то задача режиссера и актеров советского балета значительно сложнее и глубже. Мне хотелось создать единый целостный образ Филиппа, раскрыть танцевальными средствами идейную целеустремленность и динамичность героя спектакля. В первом акте есть вариации, иллюстрирующие призыв крестьян к оружию. Задача состояла в том, чтобы эта сцена прозвучала максимально правдиво и естественно, чтобы избежать всякой ходульности и фальши; зрители, сидящие в зрительном зале, должны поверить, что перед ними разыгрываются сцены крестьянского восстания. Много работали мы, в частности, над тем, чтобы владеть оружием не как отвлеченной бутафорией, а как реальным орудием революционной борьбы».

В балете «Пламя Парижа» Ермолаев создал надолго запоминающийся образ Филиппа, который вошел в число его основных партий, явился одной из заметных вех на его ярком творческом пути. Одна из крупнейших удач талантливого танцовщика — создание роли Ли Шан-фу в известном глиэровском балете. Драматический талант Ермолаева очень помог ему создать запоминающийся образ предателя, подлого и вкрадчивого китайского дельца — агента своих американских хозяев. Особенно выразительно проводит артист сцену в комнате Тао Хоа во втором акте, когда он, незаметно для танцовщицы, сзади подкрадывается к ней и видит в ее руках красный цветок — подарок капитана советского корабля. С дикой злобой вырывает он цветок — символ свободы — из ее рук, образно подчеркивая точно найденными динамичными движениями бешеную ярость Ли Шан-фу, который считает Тао Хоа своей собственностью, вещью. Вся эта сцена состоит из блестящих хореографических находок.

Многогранность дарования Ермолаева проявилась в том, что наряду со многими героико-романтическими партиями он блестяще справился и с этой сложной характерной ролью. В 1939 году Ермолаев был направлен в Минский театр оперы и балета для работы в качестве художественного руководителя и солиста балета. Плодо творная его работа снискала любовь широкого зрителя. Он получил звание народного артиста БССР. В следующем году Ермолаев руководил балетом Рижского театра оперы и балета (Латвийская ССР). Советский зритель хорошо знает этого выдающегося танцовщика по его частым выступлениям не только в Москве, но и во многих других городах нашей страны. Разносторонняя многолетняя деятельность Алексея Николаевича Ермолаева получила высокую оценку партии и правительства. Ему присвоено звание народного артиста РСФСР, он награжден орденами Трудового Красного Знамени и «Знак Почета», а также медалями «За доблестный труд в Великой Отечественной войне 1941—1945 гг.» и «В память 800-летия г. Москвы».